и до рыбы руки дошли, тем более к лову готовился загодя. Подлёдный лов на Руси был известен. Лунки пробивали топорами, а рыбу острогом били или ловили на небольшую удочку типа мормышки. Для лова, к началу февраля, связали пять зондов опускных для глубоких ям, и столько же сетей-треугольников для ловли через прорубь. С малыми снастями рыбаки наши разобрались и свежей рыбкой стали радовать куда чаще.
Мне же хотелось большего, лова в «промышленных» масштабах! Чтобы определиться с размерами сети ещё в январе съездил в пару рыбных мест на Неруче, мерил глубину и ширину дабы выяснить профиль русла. Да-да, решил его целиком перекрыть. Неручь всё же поменьше Зуши. Трёхстенные сети вязать не стали, ибо слишком много с ними мороки. Имелся вариант не менее эффективный — одностенная рамованная сеть.
Такая сеть разбита по полотну вертикальными и горизонтальными прожилинами на отдельные карманы. Площадь, сто квадратный метров! Каждый карман работает самостоятельно по принципу трёхстенной сети и позволяет поймать богатый улов вне зависимости от того, с какой стороны движется рыба. Квадрат сети не зависит от соседнего, и при попадании добычи в один из них, прочие продолжают работать дальше, то бишь вся сеть не запутывается. Ко всему рамовая сеть обладает великолепной уловистостью и куда удобней, и эффективней путанки.[2] И большей «урожай» легко выдержит, ибо нагрузки от давления воды и плавучесть поплавков воспринимают не нити сетного полотна, а вертикальные прожилины рамы, что особо важно для наших хреновых шнуров.
Месяц работы пяти женщин и трёх отроков позади, а впереди выходной. Сеть проверена на прочность и уложена в сани. Для местных в ней много непонятного. Прожилины хитрые, деревянные поплавки, грузила, карманы, петли всякие. Бывалые рыбаки смотрели на эту сеть, как на летающую тарелку. Вроде и сеть с виду, а ни хрена не понятно, как к такой диковине подступиться.
Отобрал десяток, смыслящих в лове, взял двое саней и на Неручь двинул. С собой взяли два бура, топоры на длинных рукоятях, ледовую пилу и хитрую доску, с помощью которой будем протаскивать сеть от одной лунки к другой. Увязался с нами и Курьян, большой любитель рыбалки, похоже такие во все времена были.
— Прохор, как же таковую громадину ставить? Почитай лёд от берега до берега придётся рубить, а он в локоть толщиной ныне.
— Курьян, ну а буры мы зачем взяли?
— Так ими токмо дырки можно делать. Как ты туда сеть пропихнёшь то?
— Ничего мы пропихивать не будем, у берега полынья есть. Малость расширим топорами и готово.
— Один чёрт! Не разумею. Пошто трамбовки взяли, да ворот?
— Терпение, мой друг, терпение. На месте увидишь.
Подъехав к проруби, растянули сеть над рекой, мы с Курьяном пошли лунки сверлить и крюки железные вкручивать, а остальные, разбивали полынью.
— Видишь доску с прорезью в центре?
— Ага.
— Ставь ту на лёд. Теперь тяни за верёвку.
— Ага.
— Видал, как пруток согнулся? А тепереча отпускай!
— О-о-о! — он подбежал и широко раскрытыми глазами смотрел на движение доски. — Смотри-ка, как хитро движется. Верёвка пруток сгибает, а ентот острым кончиком в лёд упирается, а как ту отпустишь, разгибается и доску вперёд толкает. Постой, дык ты хочешь навыворот её поставить, под лёд?! А пузыри бычьи приделаны дабы не утонула?
— Во-о-о-т! Могёшь, ежели захочешь. Бери доску и пошли верёвку протягивать.
Доску опустили под лёд и также, как по верху пробовали, погнали её теперь уже подо льдом по направлению к другой лунке. Доска протягивала верёвку, а по ней протягивали сеть. С финской доской[2] длинные багры с крючками не потребовались, а широкую сеть поставили за полчаса. Если бы ставили путанку, к бабке не ходи, день бы провозились. Я и те, и те ставил, знаю о чём говорю. Всего то три лунки, да несколько железных крюков для натяжения сети. Сеть воротом натягивали, ибо в отличии от обычных, рамные требуется очень туго натягивать. Если их натянуть слабо, то течение расправит сеть полукругом, а концы, удерживаемые якорями, свою функцию будут выполнять плохо, так как сетные мешки будут выстилаться вдоль сети. То есть, хрен чего ты в такую сеть поймаешь.
— Ну что, православные, пошли на сани. Будем рыбу гнать.
— Куды гнать а, Прохор? Токмо волхвовать более не надо, а то сызнова отец Лаврентий нагрянет.
— В сети, куды же ешо.
Поднялись на пару километров выше, растянулись в шахматном порядке и давай трамбовками по льду стучать. Не везде, само собой, но пару безснежных мест там было, да и по снегу те неплохо шумели. Рыба, она же хорошо звуки чувствует, а лёд, словно мембрана, усиливает. Сверху-вниз прогнали, а после снизу-вверх.
— Прохор, гляди, сеть натянулась, словно живая играет! Никогда такого не видывал.
— Подождём покамест.
Через пару часов не удержался разделся, намазался прихваченным гусиным жиром и обвязался верёвкой.
— Держи, Курьян! — протянул огороднику конец верёвки, — не упусти! Если дёрну, тяни назад.
— Прохор, Прохор да ты что удумал то? А ну как водяной утянет!
Прочие, поняв, что я собираюсь сделать, перепугались не на шутку и замерли, словно соляные столбы.
— Так я к нему с подарком! — и показав ломоть хлеба в руке, подмигнул и сиганул в прорубь.
Оказавшись в воде, отплыл по течению, чтобы не сцепиться с сетью, а после поднырнул поглубже и развернулся. Сеть представляла собой зрелище не для слабонервных: сплошной блестящий «ковёр» из мелкой и крупной рыбы, особенно густой у дна. Ого-го-го! Срочно вытаскивать. Срочно. Как-бы не разорвалась!
Добравшись обратно по верёвке самостоятельно, лихо вынырнул из проруби, растёрся и закутался в тёплую шубу чтобы согреться. Действо происходило в полной тишине. Картина Репина — «приплыли»! Ради таких выражений на лицах, готов ещё раз нырнуть. Я рассмеялся:
— А неплохо там у Водяного, не особо холодно! Фрол, что стоишь как столб? Тащи сбитня горячего.
Курьян, первым избавившись из оцепенения спросил:
— Како тамо, Прохор?
— Знатно! Хлеб отдал. Водяной сказал, заходи ещё. Рыбы… Во — раскинул руки в разные стороны.
А никто не смеётся. Думал сострить, а они всё за чистую монету приняли. Ой, что сегодня будет!
Сеть открепили, потянули, ага, как бы не так. Вместе с Фролом, еле воротом начали вытягивать. А как первая секция-карман показалась, что тут началось. Радость, крики, суета. Два часа ту вытягивали. Сперва первую пару саней загрузили под завязку, уже под вечер они выгрузились и с подмогой вернулись. Пять полностью загруженных саней! С одной, блин, сети! В «осадок» выпали все.
— Ох, Прохор, удачлив! Да за таковой добычей,
