— Согласен! — кивнул Калита. — У кого другие предложения?
Все молчали.
Самое плохое заключалось в том, что для леса, как ни странно, «планшетник» у них был, а для этого странного города не было. Это говорило в пользу теории взаимопроникновения миров. Впервые эту теорию обосновал и высказал Александр Ген. По его мнению, Зоны — это места соприкосновения — обычного и «зеркального» под действием гравитации миров, а Дыры — проходы между ними. Теорию так и назвали «Информационная теория Гена». Один из ее постулатов гласил: «Количество информации между мирами будет увеличиваться пропорционально увеличению гравитационных сил». Самое интересное, что его теория прекрасно согласовывалась с теориями Эйнштейна и прочих гениев мира.
— Ну что, идем или нет? — спросил Жома Мамыра.
Никому не хотелось лезть в топку. Кое-кто с вожделением поглядывал на прохладный подвал Зоны. Эх, плохо, не работает здесь «планшетник». Калита с сожалением затолкал его в карман.
— Что будем делать? — снова спросил он. — Будем искать наш вход в Дыру?
— Мы что, не в той точке вышли? — словно проснулся Ген.
— Как не в той? — удивился Дубасов и тоже хотел выглянуть, но его удержал Калита.
— Стоп! Хер его знает, как она отреагирует. Может, третьего и хлопнет. Фанатизм нам не нужен.
— Да, — призвал Ген, — давайте будем осторожными.
— Вспомнила бабка, как девкой была, — пробормотал Жора Мамыра.
Он уже готов был вылезти без команды. И вообще, ему надоела осторожность командира.
— Я сам первым буду осторожным, — заверил его Ген. — Прямо с этого момента. Только мне надо взглянуть хотя бы одним глазком…
Он приподнялся. Вначале по плечи, потом выше. Все услышали, как он отрешенно бормочет:
— Какое чудо, какая прелесть…
— Сашка… — не успел произнести Калита, как Ген, несмотря на толщину и живот, выскочил из ямы и понесся неизвестно куда, как пес за подранком.
Дальнейшее произошло чисто стихийно, вполне в русском стиле: все, нещадно гремя оружием и цепляясь рюкзаками друг за друга и края ямы, бросились следом, чтобы спасти Александра Гена, который, оказалось, гоняется за бабочкой-диназавром.
Бабочка была яркой, как махаон, величиной с ладонь, но со звериной мордой и рожками вместо усиков, и Калита, догоняя Гена, никак не мог вспомнить, где он такую бабочку видел. А когда вспомнил, то так завопил благим матом, что Ген от испуга замер, а потом обиделся:
— Ну вот… не дал… как обычно… цербер!.. псих!.. солдафон!.. американский хорек!.. — ругался Ген.
Бабочка-динозавр, как нарочно, сделала странный маневр, совсем не в стиле земных бабочек, — облетела мертвое дерево и спикировала на них. Калита замахнулся автоматом, она взмыла выше и пропала среди развалин жилых домов, щелкнув на прощание острыми, как бритва, челюстями.
— Пойдем! — тянул Калита Гена за рукав. — Пойдем от греха… Я тебе прошу…
— Какая бабочка!.. — все оглядывался Ген. — Какая бабочка…
— Это «гемус», — сказал Калита, чтобы Ген не очень радовался.
Реакция профессора оказалась совершенно неожиданной.
— «Гемус»?!! — воскликнул пораженный Ген. — Это что, «гемус»?!
— «Гемус», «гемус», — мрачно подтвердил Калита, поняв, что дал маху.
— Не может быть!
— Может, может, — тянул Калита друга к прохладной яме.
Только бы довести, думал он. Домой, домой! Сейчас найдем выход отсюда и преспокойно займемся «шаром желаний». А «гемусы» нам не нужны, пусть ими зоологи занимаются.
— Но «гемус»?.. — оглянулся Ген, все еще не веря.
— Да-да-да, — подталкивал его в зад Калита, — «гемус»…
— Я даже не успел сфотографировать!
— Спокойно… спокойно…в следующий раз… в следующий раз… без фанатизма…
У Калита не было времени, иначе бы он напомнил Гену историю о том, как однажды уже видел такую бабочку у приятеля в Иркутске. «Гемуса» кормили лабораторными мышами и держали за крепкой металлической сеткой, однако это не помешало ему откусить хозяину палец, который тот неосторожно просунул в клетку. Однажды ночью «гемус» перегрыз сетку, разбил окно и улетел в тайгу. Даже сибирские морозы не уничтожили его. Говорят, что колония «гемусов» появилась в Баргузинском заповеднике и питается исключительно линками и соболями. А еще говорят, что в тайге стало меньше медведей и что, якобы, они откочевывают на север, а «гемусы» — за ними.
Калита все подталкивал и подталкивал Гена, потом на помощь явились Чачич и Дубасов. Все они втроем, кроме потрясенного Гена, перевели уже было дух в надежде увидеть долгожданную яму, как вдруг за поворотом на набережную обнаружили Жору Мамыру, который расхаживал на том месте, где некогда зияла яма, и твердил трагически:
— Что теперь будет?! Что теперь будет?!
— Писец, — понял Калита, опуская руки. — Дыра закрылась.
Похоже, Жора посчитал этот факт личным промахом и сильно переживал по этому поводу:
— Это я! Я виноват!
Все нехорошо посмотрели на Александра Гена.
— Мужики, я тут ни при чем, — сказал Ген, все еще поглядывая туда, где порхал «гемус».
Яма его интересовала меньше всего. Главным была та новизна, которую принесла Дыра. Сколько открытий! — думал он. Кладезь непознанного! Эльдорадо!
— Я ничего не мог сделать! — сокрушался Жора, ударяя себя по голове. — Она вдруг стала затягиваться! Не оставлять же мне вас? Хорошо, хоть оружие и рюкзаки успел выхватить. «Муха» только вот одна там осталась.
— Так, все! Спокойно! — сказал Калита. — Хватит ныть! Надо определиться на местности. Где Венгловский?
— Я здесь, — раздался спокойный голос из ближайших развалин.
Венгловский привстал. Оказывается, только он проявил профессионализм группы «Бета» и прикрывал выход из Дыры по всем правилам, то есть с ПКМ, готовым к бою, и расчехленным РПГ-27. «Вот, учитесь!» — хотел сказать Калита, но передумал. Не было времени поучать.
— Ты что-нибудь сообразил? — спросил он.
— Там юг, а там север, — показал рукой Венгловский. — А солнце крутится в обратную сторону.
— Правильно, — согласился Калита. — Должно крутиться в другую сторону. Значит, мы в Дыре.
— Ну да! — подтвердил юный Жора. — А где еще?
Высокий, нескладный, со свернутым носом, обычно он был унылым, потому что постоянно думал о девушках. Теперь стал еще унылее, больше, чем кто-либо из всех, переживавших случившееся.
— Где угодно могли оказаться, — сказал Ген, который уже оправился от испуга. — Даже на луне. Это же «Бездна»!
Калита едва не сделал ему замечание, чтобы он не морочил им головы своей метафизической ерундой. Ницше придумал, а этот, как попка, повторяет. Только бойцов пугает. Хотя, конечно, напугать их сложно.
