разберётся в управлении яхтой и вернётся домой. Потому что она так решила. Суровый и сложный человек.
И, как мне кажется, влияние сферы сверхспособности есть — в последнее время она стала более активной и категоричной в суждениях. Например, вот это высказывание о том, что она не хочет жить нормально, а лучше будет убивать зомби и выживать самостоятельно.
Не знаю, что делать. Она старая женщина, это важно всегда помнить. И пусть она никогда не жаловалась на целостность рассудка, но теперь есть фактор, влияющий на психоэмоциональном уровне, поэтому ждать можно чего угодно. Даже я сам под угрозой, о бабуле даже говорить нечего.
Медики исследовали нескольких пленных контр и чокнувшихся ребят из добровольцев — сверхспособности очень сильно бьют по мозгам, в прямой зависимости от потенциала сферы. Если простой или необычный потенциал ещё можно сравнительно легко перебороть, то всё, что выше, требует серьёзных морально-волевых усилий.
У каждого процесс проходит уникально, поэтому нельзя, пока что, установить каких-то закономерностей.
Один из пленных контр, тощий мужик лет сорока, обладающий способностью телекинеза, то есть метания физических объектов силой мысли или неким силовым полем, при общении с исследователями очень быстро приходил к навязчивой мысли, что кто-то из них трахал его жену. Да-да, просто, в ходе разговора, убеждал себя, что исследователь путался с его «потаскухой».
У второго контры, обладателя способности к созданию некоего силового поля, отклоняющего пули, была навязчивая идея, что он избран для миссии по спасению человечества, а мы, военные, ему сильно мешаем.
Добровольцы показали разные отклонения, но в основном на почве того, что их беспокоило и при жизни. Начальник медицинской службы Григорий Негуляев проводил тщательное анкетирование подопытных, поэтому, по итогам опытов, выдвинул гипотезу, что психоэмоциональное воздействие оказывает наибольшее влияние на те склонности, которые уже были присущи объекту. Были проблемы с гневом — это обострится и станет выражаться ещё сильнее. Сильно волновала возможная неверность жены — будешь подозревать всех окружающих особей мужского пола или даже женского. Было огромных размеров самомнение, осознание некой важной жизненной цели в этом мире — синдром мессии практически гарантирован.
Но это всё гипотеза и в эту гипотезу не очень укладываюсь я. Впрочем, посмотрим, что будет дальше.
Если эта гипотеза верна, то бабушка имеет риск стать ещё более сложным в обращении человеком. Но плевать, это всё ещё моя бабушка.
— Ты у меня одна, бабуль, — произнёс я. — И какой бы ты сложной личностью ни была, я тебя всё равно люблю. Береги себя, пожалуйста.
— За меня можешь не переживать, — ответила бабушка.
Чувствовалось, что она хочет сказать что-то ещё, но затем она кашлянула и положила трубку. М-да.
Перед тем, как лечь спать, лучше принять душ. Я потел как собака в корейском ресторане, активно работал физически, на мне металлическая и керамическая пыль, поэтому даже как-то жалко ложиться на эти белоснежные простыни.
Принял горячий душ, со всеми этими отельными гелями для душа и шампунями в маленьких тюбиках, после чего надел махровый халат и тапки, улыбнулся себе в зеркало и понял, что надо бы побриться. Но это утром.
Хоть сейчас только вечер, но я так устал, что готов лечь и не просыпаться до самого конца зомби-апокалипсиса. Правда, что-то мне подсказывает, что он не закончится так просто.
Надо посмотреть соцсети. Вдруг кто-то ещё выжил?
Об Ирине, журналистке «АиФ», точно знаю, что она выжила, как и Валентина, игравшая Жозефину. Ещё выжили Инна и Светлана, игравшие посетительниц паноптикума, а также Антон Гаврилов, игравший Морриса. Они так и остались в гримёрке, сидели там четверо суток, до тех пор, пока не пришли солдаты. Валентина писала, что они в Кронштадте, в лагере беженцев.
Менеджер, Владимир Пахомович, на связь не выходил, хоть я ему и написал. Он был онлайн вчера ночью, значит, как минимум, заряжает телефон и общается с кем-то по ватсап. Звонить я ему не стал.
Анфиса Демиденко, коллега по цеху, сейчас онлайн, значит, тоже выжила.
Тут телефон в моих руках зазвенел. Звонит Ани Паавола.
— Да? — принял я вызов.
— Дима! — воскликнула моя финская фанатка. — Ты живой!
— Привет, Ани, — с улыбкой поздоровался я. — Живой, да.
— Привьет, Дима! — Ани была очень рада меня услышать, это чувствовалось по голосу и по тому, что пробился акцент. — Ты в безопасности?
— Можно и так сказать, — ответил я. — Как ты? Ты в безопасном месте?
— Да-да, ья в безопасности, — сообщила Ани. — Почти в безопасности. Я хочу вылететь к тебе, Дима! У вас там всё хорошо?
— Это плохая идея, Ани, — вздохнул я. — У нас всё очень и очень плохо — мы теряем город, мертвецов слишком много, чтобы удалось их сдержать. Половина Питера не под нашим контролем, а ещё мертвецы перебираются через каналы.
— У меня йесть вертолёт, Дима! — сказала Ани. — Я могу забрать тебя оттуда! Можно найти самолёт и лететь в Исландию, там мой особняк! Вместе!
— Лучше лети туда сама, — ответил я на это. — Никто не знает, что будет, если ты прилетишь сюда. Тут слишком опасно.
— У нас тоже не всё в порядке! — парировала Ани. — Зомби взяли Хельсинки, я едва успела уехать! Сейчас я в загородном доме своего друга, на острове Петту. Давай я прилечу и заберу тебя, Дима!
— Не прилетай, — отказался я. — Я запрещаю тебе.
— Дима, без тебя у меня нет причин жить, — призналась Ани. — И пусть этот мир горит огнём, если в нём не будет тебя!
Та-а-ак…
— Ты применяла шарик сверхспособностей? — спросил я.
— Ты что-то знаешь о них? — резко заинтересовалась Ани. — Ты тоже принял сверхспособность?!
— Да, — ответил я. — Ты, наверное, не сможешь принять это, но хотя бы попробуй: оставайся в безопасном месте, сейчас самое худшее время для путешествий. Я выживу и в будущем, возможно, мы ещё встретимся. Сейчас я на службе, у меня есть обязательства, которые не позволят мне просто взять и сбежать. Не надо сюда лететь, Ани, я прошу тебя.
Тишина в ответ.
Вообще, ещё до всех этих событий, меня несколько напрягали наши с ней отношения. Нет, проблем не было, но то, что она решила основать хельсинское фанатское сообщество имени Дмитрия Верещагина — это определённо не норма. То есть я её очень сильно волновал задолго до получения ею сферы. Поэтому я даже не хочу думать о том, насколько я важен для неё сейчас…
— Я всё равно прилечу, — произнесла Ани. — И буду с тобой, что бы ты ни делал.
— Знай, что я не одобряю твоего решения, — вздохнул я. — Ты подвергнешь себя неоправданному риску.
— Тебе ведь не всё
