— Гри-и-м, — растянула я с любопытством и не в силах идти молча, — а чего мы вместе не сбежали от Живодерки? Ветер не может переносить двоих?
После паузы, но я услышала сухой голос Безымянного, и звучал он намного ровнее прежнего:
— Может, если эти двое связаны друг с другом хоть хваткой рук, хоть веревкой — как одно. Если не удержатся и расцепятся, кто-то улетит с ветром, кто-то к земле. Спасения не будет. Даже я со своей силой только в крайних случаях уносил с собой человека — когда совсем жизнь на волоске и терять нечего.
— Да, полет — то еще испытание. Думала, что у меня целых костей не останется.
— Прости, Тио… выдерживать ветер трудно.
— А как ты их понимаешь — луну и ветер? Это тоже сила магической вещи, которую ты носишь?
— Нет, это… так сразу не объяснить. Слишком давно и слишком не просто.
— Не смогу. Но они понимают тебя, и перед тобой открываются. Уверен, если о чем попросишь, — послушаются.
— А там, впереди — что? Судя по одежде и ухоженности, ты живешь не в пещере, но, если бы Замок сохранился, его было бы видно из города. Я, признаюсь, собиралась добраться до руин и посмотреть — сохранилась ли площадь и знак на ней?
— Знак сохранился. И есть дом.
— А чай с бутербродами? Я голодная, и раз уж иду в гости, рассчитываю на ужин.
— Да, Тио, еда тоже есть.
Я в полушутку, а он всерьез.
Мой дом
Если моргнуть и открыть глаза, посмотрев обычным взглядом на то, что предстало, то можно было обалдеть от восторга. Легенда всегда была лишь легендой. Черный Замок — сказкой, словами, выдумкой, но никак не реальными развалинами… земля и камни грабового леса как бы вползли в площадь. Я еще не увидела всей картины, а уже почувствовала, как нога попадает не только на мягкую землю и мшистый природный камешек под снегом, но и на плоскую жесткую брусчатку. Деревья поредели, земля пропала, и тропинка вывела на открытое пространство. Все в руинах и целиком сохранилось лишь одно здание — Палаты Странника. Луна обливала светом все, и мне даже показалось: она нарочно встала прямо над головой, чтобы смотреть на наши макушки и озарить руины как можно детальнее.
— Тио…
Я очнулась и спросила:
— А знак где? Не вижу под снегом.
Площадь хорошо припорошило. Грим указал ладонью и прошел несколько шагов туда, куда нужно.
— Что в нем тебе так интересно?
— Это же не просто рисунок. Я слышала от знакомого, что знак может усилить свойство всего, что на него попадет, в пять раз. Правда?
— Отчасти.
Я подошла к самому краю. Ветер местами разметал снег и знак под лунным светом был виден фрагментами. Угадывался стилизованный пятилистник в круге, лепестки чуть заходят друг на друга, а круглые кончики выглядывают за край.
Подобрала грабовую ветку и кинула в центр.
— Это не поможет.
— А я думала, что все проще и сказочней.
— Черный Замок, усыпальница Духа… тут нет и не было место сказкам, Тио.
— Учту… — Посмотрела внимательней на Палаты. — А ты чего так расточительно свет дома оставляешь? Все окна светятся.
— Я живу не один.
— О-о-о…
А это новость! Всем новость — новость! Чуть челюсть не потеряла
Это с кем еще живет тот, кого в городе додумались назвать отшельником?! И о ком я сама думала так! Проникалась сочувствием к одинокой душе, у кого в друзьях стихия и небесное светило, а человеческого общения бедняга, лишен. Ну да, конечно…
— Тио, это мой друг, Аурум.
Мы оба с удивлением смотрели друг на друга. Если Грим вообще рассказывал, что встретил на улицах города меня, то не описывал как я выгляжу. Аурум всем своим видом говорил, что ожидал другого! Кого? Кроткую овечку с глазами в пол? Скромницу в длинном пальто, сутулую и прячущую руки в рукавах, а волосы под капюшоном? Неа! У меня прямая спина, ослепительная красота и прямой взгляд! Наряд не очень, но на то плевать.
Я же, читав о белом рыцаре в белых одеждах, при имени «Аурум» взирала на лысого старика! Толстого! И одет он был, пусть в светлое, совершенно не скромно — богато, изысканно, по-современному, но с налетом все же старинного антуража. Чего стоили серебряные застежки на домашнем вельветовом пиджаке! А манжеты, а часы-луковка, а белоснежный платок из кармашка! Смесь непонятно чего с чем, но от послушника Святого ордена, кажется, ничего не осталось…
— Рада знакомству, Аурум.
Тот робко пожал руку, склонив голову:
— Госпожа Тактио.
Светлые брови, светлые ресницы и щетина, похожая на сахарный песок — все, что осталось от его «медово-молочного» цвета, описанного в тетради. Постарел за… сколько лет?
— Можно на «ты» и можно Тио. В идеале — без светских церемоний. Чудесный дом!
Богатый, уютный, мебелированый, с камином в холле. Жилые, приятные запахи, чистота и богатство материалов. Да они — короли! Откуда только все достали, и чем живут на этом изолированном пятачке в самом сердце города?
— Чай?
— Я бы и съела чего-нибудь. У вас же не как в ведьмином логове, где от проглоченного кусочка можно обратиться в козу? И сразу предупредите, время нормальное? Не получится, что здесь час, а там неделя?
Ответил Грим:
— Во всем, что ты видишь, волшебства меньше, чем думается. Ты в городе, двадцать минут прогулки до ограды обратно. Сейчас девятый час, и ты никогда не станешь здесь пленницей, хоть обычной, хоть магической. Будь как дома.
— Ладно.
Я скинула ветровку, разулась, отметив теплоту пола, и прошла к овальному столу. Входная дверь палат сразу открывалась сюда, удивительно не запуская внутрь холода и не выпуская тепла. Справа и слева — арочные проемы, широкие и открывающие вид на длинный коридор с дверьми в другие помещения. А здесь — то ли гостиная, то ли столовая. У камина одно кресло, а у стола два стула. Стеллажи с книгами, картины, часы. Стены обшиты деревом, потолок в балках, беленый, без намека на копоть или паутину. И живой огонь в лампадках — на каминной полке, на столе, на специальных резных выступах вдоль стены. Каждое такое место было обрамлено металлическим фигурным щитом. Красота. Роскошь. Но не такая, как в домах Золотого района, а не нарочная. Для радости глазу, для комфорта, потому что на всем этом приятно сидеть, приятно брать в руки и жить как люди.
Мелькнуло воспоминание о голой, как бетонная пещерка, квартирке Мари в Казематном. Так многие жили. Где я сейчас, и где весь остальной город? И богачи Золотого — пыль в глаза.
— Ты меня до дома потом проводишь, или ветра запряжешь на доставку?
— Если не решишь остаться, то провожу.
