Книга Недури - Елизавета Шугич

— А так? — девушка медленно сжала шею парня. Тот, улыбаясь, закивал, поддаваясь тазом кверху.

— Ну, раз нравится… — она начала медленно ускоряться, стягивая трусы юноши всё ниже и ниже. Когда они сползли почти на бёдра, парень застонал, пытаясь ухватить воздух ртом.

— Ой — ёй. — ногти Мораны резко вытянулись, превращаясь в длинные иглы. Она резко врезала их в горло жертвы, заставляя захрипеть. Алая кровь полилась на зелёный газон лабиринта. Сапфировые глаза с ужасом всматривались в сереющие. Образ молодой девушки теперь сменялся зрелой женщиной. Волосы, с каждой секундой удлинявшиеся, спали прямо на побледневшее лицо горе — любовника, лицо которого застыло в гримасе ужаса.

— Александр! — Мария нашла своего возлюбленного немногим позже. Осмотрев тело, девушка с ужасом закричала, призывая на помощь всех, кто был рядом.

Одев юношу, она дождалась прихода Лурозной, хозяйки особняка и, в истерике, начала изливать той душу.

— Дитя моё, милая! Стойте — стойте, дорогая! Остановитесь! При всём моём уважении, — старая пухлая женщина, с белым париком, усыпанным бантиками, отстранила от себя гостью — Но последней кого с ним видели, были вы.

Машка распахнула глаза:

— Я не… — она пыталась сказать слово, но слёзы захлёстывали с новой силой — Я не…

— Убийца! — закричал мужик в первом ряду — Убийца!

Гул подхватила вся присутствующая толпа. Машка растерянно всматривалась в подаренное дерево. Записка теперь была окроплена кровью. Надпись изменилась: От покойного Сашеньки к Маше. На долгие года жизни. Дуб обыкновенный.

Мария завопила.

***

— И что было дальше?! — Колька сидел в позе лотоса на хозяйской кровати. Всё тело парня выдавало нетерпение, он то и дело, ёрзал по розовому покрывалу. Глаза были настолько вовлечёнными, только и делали, что отражали мерцающие огоньки гирлянды.

— Ну, её обвинили. Хотели казнить. Казнили. А потом, она просто воскресла и переехала. — Манька безмятежно тарабанила по клавиатуре. Парни ночуют у неё уже вторые сутки. Она и сама не поняла, как пришла с ними к консенсусу, что после страшной аварии, они должны держаться вместе и лучше узнавать друг друга. Как получилось, что держаться вместе переросло в «жить вместе»? Самое удивительное, что постоянный шум и гам, который создавали юноши, Машке не был противен. Он даже не раздражал, она была спокойнее, чем обычно.

— А меня ты в комнату по сей день не пускаешь! — верещал Эдик, обиженно топая по пятам— Вы знакомы с ними меньше, блин! Меньше, прикинь! А я до сих пор в этом…

— Э, алё! — Манька провернулась на пятках и оказалась в паре сантиметров от лица призрака. Спохватившись, она отшагнула назад, краснея — Ты вообще — то про мою жилплощадь выражаешься! Не нравится, иди — гуляй!

Со вчерашнего этого диалога, от Эдуарда было ни слуху — ни духу. Парень, что — то пробухтев под нос, удалился в тёмную комнату и больше не выходил. Маше было стыдно за вспыльчивость, но рыжий знакомый не давал погружаться в мысли. Замечая, что девушка «тускнеет», немедленно начинал заваливать ту вопросами.

— А кем были твои родители? А ты учишься? Работаешь? Как часто читаешь, а что читаешь? — поток был бесконечным.

Так вот, они и дошли до прошлой истории:

— Так, пацан — то, по описанию, вылитый Эд. — Александр сидел, сложив ногу на ногу, прямо напротив печатавшей Мани. Он потягивал третью бутылку стаута и, казалось, сильно был увлечён «наблюдением» за каждым действием ведьмы.

— А, да. Это, буквально, так и есть. Бабушка мне оставила фотку того плута, можете глянуть. — Мария потрясла пальцем, указывающим на бардак в конце комнаты — Мне смешно от того, что ты заострил внимание на этом, а то, что я, типа внучка воскресшей ведьмы, пропустил мимоходом.

— У всех свои тараканы. — пожимая плечами, заключил Санёк.

Коля опустил голову. Энтузиазм весельчака испарился.

— Не, мы верим. — влез Ванёк, примечая реакцию друга — Прикольно, конечно, было бы глянуть, но… — он приобнял рыжего за плечи, легонько потормошив — Может, позднее.

— Так, — Сашка снова сделал глоток — Чем по жизни занимаешься? То, что ты в D&D играешь, мы поняли.

Манька усмехнулась. Получается, сотня рассказанных историй про ведьм и колдунов, их не удовлетворили? Быть может, только её саму это может увлечь настолько, что она и думать забывает про остальную жизнь рассказчика. Серые глаза рзововолосой показались из — за экрана:

— Вас это шокирует. — она шумно закрыла крышку ноутбука. Встала, размяла спину, пару раз нагнулась в разные стороны и направилась к выходу из комнаты, оставляя компанию с удивлёнными лицами.

Ванька щипнул рыжего под ребро и кивком указал на уходящую Маню. Колька немедленно рванул следом, заваливая знакомую новыми бесполезными вопросами.

— Не нравится мне всё это. — Саша сделал глоток — Слишком скрытая и расслабленная одновременно. Ощущение, что, хочет что — то скрыть, и, как будто, нет, одновременно. Прикольная такая.

Ванька кивнул, брюнет протянул банку товарищу.

— Надо ещё за ней понаблюдать, знаешь. — Голубые глаза Александра впились в утолявшего жажду друга — Ну, там. Одному. Наедине, типа.

Вано тут же поперхнулся:

— Ну и конспиратор ты, Лурозный! — блондин шумно смял жестянку и метко швырнул, в неподалёку стоявшую, корзину — Ты опять за своё? Чё за фетиш на братских девах?

— Да не то, чтобы… — Санька откинулся на спинку стула, цепляя руки за затылком — Ну, может чуть — чуть. — он провёл языком по внутренней стороне щеки, выдавая привычный настрой.

— Я в прошлый раз с Нюркой расстался, ты тут — как тут. Потом ещё и Рыжему рассказывал, какие она звёзды с тобой в постели хватала. Тут, мелочь, со своей Томкой расстался, ты опять первый на очереди. Сейчас, Эд, — Ванька слегка запнулся — Ну в общем, тоже по объективным причинам отсутствует. Ты, ядрёна вошь, и здесь преуспеть хочешь? Солидарности у тебя, Санёк, как у козла молока.

Александр перевалился вперёд, опираясь локтями на колени.

— Мы семья, я ж не отбиваю. — пожимая плечами, аргументировал парень — Так, пробую ваши вкусы. Учусь, так сказать. — мило улыбаясь, подытожил он.

— Ну и говнюк… — Ванька усмехнулся. Подскочив на ноги, лидер нагнул голову друга движением руки, заставляя кивнуть — Ладно, так и быть. Но, чтоб выяснил мне всё. Нельзя допустить, чтобы эта депрессивная скотина, когда очнётся, опять оказался в эпицентре.

— Вот эт разгово — ор! — Брюнет, широко улыбаясь, поднялся следом — Обожаю вас, понимающих моих, любимейших, а главное, таких щедрых!..

— Не продолжай. — Вано вздёрнул воротник рубашки вверх, разглаживая складки —