Самоубийство отпадает, несчастный случай тоже: Роки не ко времени подверстался... Убьет он ее, допустим... Полиция начнет раскручивать убийство, и он – пожалуйста, вам! – подозреваемый N 1. Всегда трясут в первую очередь друга сердечного или муженька. "Папуля, как там тебе, на том свете? По делу муженька трясут, а?" Н-да!.. Докопаются, непременно. И вот уж, тогда...
Минуточку! А если...
...полиция споткнется... если кто-то другой убил... Кто бы это мог быть?
Что там слева? Ну-ка!..
Он нажал верхнюю кнопку ЗБ – вывел изображение на "1".
Фелис выгнулась, начала шипеть. Отпустил ее. Спрыгнув на пол, та пошла по комнате. Шла и принюхивалась.
Скальпель положил на консоль, взял горсть пата.
Откинувшись, жевал конфетки, не отводя взгляда с экранов.
Сэм – на "1", она – на "2".
И минуты не прошло, как появился вариант. В общих чертах, конечно. Предстояло отработать детали.
Возникли две проблемы. Первая – можно ли вечером оставить ее без присмотра минут на пятнадцать, когда Сэм уйдет в театр? Театрал!.. Куда там... Вторая – каким образом усыпить ее бдительность, чтоб успокоилась, не рыпалась, оставаясь под контролем до следующего вечера, когда все будет кончено?
Решит эти вопросы – тогда спасен. И главное, чтобы все было чисто отработано. Убьет двух зайцев одним ударом...
Сидел и глаз не спускал с обоих.
Сэм на "1" – шпарит на своей портативке. Кэй – на "2" – переворачивает страницы.
Часть третья
Глава одиннадцатая
Она закрыла рукопись. Сняла очки, посмотрела на люстру. Сказала:
– Пойду на кухню, выпью кофе.
Сидела и смотрела на светильник.
Опустила глаза, посмотрела на рукопись. Зазвонил телефон. Взглянула на часы: 4.22.
Положила очки на столик, рукопись на полочку внизу. Третий звонок... Щелчок... Сработал автоответчик на письменном столе.
– Слушаю вас! – раздался ее голос. – Подойти не могу, занята. После гудка говорите. Позвоню, как только освобожусь. Спасибо.
Автоответчик пискнул.
– Это я, – раздался его голос.
Взяла трубку.
– Кофе могу выпить?
– Подожди, пока отключится автоответчик. Вздохнула. Сидела и переводила взгляд со штор на письменный стол, со стола на люстру. На крошечную фигурку, с трубой около уха в центре светильника. Б-и-и-п!..
– Можешь выпить кофе. Не клади трубку на аппарат. Пусть лежит на кровати. Кухню я не вижу, но зато холл на двадцатом – в поле зрения. Если позвонишь по внутреннему – увижу, как Терри возьмет трубку. Как только он скажет: "Да, мисс Норрис", Фелис получит то, что обещал. Если он...
– Успокойся! – сказала она. – Я наберу воды в ванне. Полагаю, это мне разрешается.
– Хочешь кофе, иди и пей, только внутренний телефон не трогай. Вот и все.
– И не собиралась, – заметила она.
– Ну давай! Приятного аппетита.
Она положила трубку на кровать, поднялась.
Пошла на кухню. Включила свет. Стояла и смотрела, как накаляются флюоресцентные лампы, на кошачьи миски в углу, на пробковую пластину на стене.
Вот он, внутренний телефон... Только руку протянуть.
Налила в чайник воды, поставила на плиту. Пламя до упора – пусть закидает быстрей!.. Взяла чашку. Большая чашка, скорее кружка... "К" на самой середине – коричневая буква на белом фоне. Зачерпнула из банки растворимый кофе.
Стояла и смотрела на струйку пара из носика чайника.
Взглянула на поднос с ножами. Каких только нет у нее ножей!..
Вернулась в спальню, решила пить кофе там. Взяла трубку, села на край кровати, поднесла трубку к уху.
– Я тоже решил выпить кофе.
– Какая прелесть! – ответила она. – Как в лучших домах! Легкая беседа за чашечкой кофе. – Сделала глоток.
– Киса, ты уж извини! Требуется время, чтобы принять решение. Черт знает что!.. Не знаю, что и предпринять.
Она переменила позу, подогнула под себя ногу. Посмотрела на люстру. Покачала головой. Вздохнула.
– Господи, Пит... – сказала она. – За что ты Шира? Боялся, что раскопает про видеокамеры? – Взглянула на люстру. – Поэтому? Пит-и-и-и, да?
Вдох-выдох, потом ответил:
– Да... Он собирался навестить "Такай". У них, в демонстрационном, безусловно, увидел бы наши камеры и уж тогда смикитил бы, что к чему. Естественно, сделал бы свои "умные" выводы... и пошло-поехало...
Она сказала:
– И тогда, думаешь, раскрутили бы те случаи?
Сидела, смотрела на люстру – в одной руке кружка с кофе, в другой – трубка.
– Не вижу необходимости в продолжении этой темы. У тебя будет возможность высказаться на суде.
Отпила из кружки. Бросила взгляд на светильник.
– Пити, – сказала она, – ты же сам знаешь, что закончились твои забавы. Рано или поздно все бы открылось, и чем позже, тем было бы хуже...
– Уговариваешь меня пойти с повинной...
– Да, думаю, в этом есть смысл, – сказала она. – Это тебе зачтется. Чистосердечное признание, сам знаешь, всегда учитывается. Наймешь самых искушенных адвокатов"… Они-то уж выложатся!.. И вообще умеют схватить прессу за горло...
– Ну да, ну да! Паблисити будет в порядке! И как тебе это все представляется?
Она вздохнула, пожала плечами.
– Все равно – это самое разумное в твоем положении, – сказала Кей. – Единственно приемлемый вариант. – Она отпила кофе, поглядывая на люстру.
– А может, сигануть из окна?
– Не смей! Не говори так, мой маленький, – сказала она, подавшись вперед и покачав головой. – Ты все это натворил из-за этих видеокамер, правда? Ну скажи, правда? – Она не отводила взгляда от люстры.
– Да...
Она сказала:
– Мой маленький, я уверена, что, принимая во внимание, кто была твоя мама и все остальное, хороший адвокат... сумеет аргументировать – убедит суд... в твоей... что у тебя не в порядке нервная система.
– В психушку хочешь меня упрятать? На всю оставшуюся жизнь, да?
– Почему на всю жизнь? Если явишься с повинной – пару, тройку лет. Ты молод – вся жизнь впереди. И останешься жив. Не выдумывай там... Выбрось из головы, слышишь? Это просто глупо.
– Может, ты и права! Надо обдумать. Нелегко принимать такое решение.
– Конечно! Я все понимаю, – сказала она. – Подумай. Я вовсе не имею в виду, что это нужно сделать сегодня же. – Она улыбнулась. – Может, принесешь Фелис? Наверное, голодает у тебя.
