Провожу большим пальцем по контуру губ мужчины и, не удержавшись, начинаю целовать его. Делаю это бегло, осторожно, как будто впервые. Льну к нему, ощущая опаляющее дыхание на своей коже.
— Как всегда, издеваешься. — осипло шепчет лектор с нотками заметной насмешливости. Его зрачки расширяются, и в сочетании с тусклым освещением дымчатая радужка кажется совсем чёрной.
— Как всегда, да.
Вновь накрываю его горячие губы своими и углубляю поцелуй. Чувствую, как ладони Довлатова перемещаются на мои ягодицы и с силой сжимают их, заставляя порочному стону вырваться из моей груди и невольно прикусить нижнюю губу мужчины. Представляю, как пошло это выглядит со стороны, но ничего не могу с собой поделать.
Чуть опускаюсь вниз и лихорадочно начинаю целовать шею преподавателя, а затем перемещаюсь на его грудь. Слышу, как ускоряется дыхание Дмитрия и становится хрипло-тяжёлым.
— Остановись, иначе за последствия я не отвечаю. — он немного отстраняет меня. В его глазах теплится жгучее желание в купе с непрошенным сомнением. — Я ведь не железный.
— И я тоже. — бессвязно выдавливаю из себя, не узнавая свой взбудораженный голос. Впервые в жизни я по-настоящему хочу мужчину. Хочу именно Довлатова, и эта мысль окончательно оседает в моей охмелевшей голове.
Глава 40Преподаватель принимает сидячее положение, но меня не отпускает. Обводит языком мою верхнюю губу, а затем начинает целовать. Жадно, быстро, опьяняюще.
В глазах темнеет, когда он обхватывает руками мою талию и, отодвинув края свитера, проводит ладонью по обнажённому животу, вызывая во мне приятную дрожь. Его движения осторожные, изучающие, требовательные. Инстинктивно ёрзаю на ногах лектора и прижимаюсь ещё плотнее, хотя кажется, что больше уже некуда.
Мы переходим грани дозволенного. Наверное, раньше мне было бы стыдно даже подумать об этом, и я ни за что бы не позволила себе такого. Но только не сейчас. Всё происходит так, как должно быть. Так, как я действительно хочу.
Тихо стону и слегка выгибаюсь, когда Дмитрий оставляет дорожку влажных поцелуев на моей шее, перемещаясь всё ниже. Целует ключницы, опускает ворот свитера и проводит кончиком языка по разгорячённой коже.
— Сними, — хрипло приказывает и указывает взглядом на верхнюю одежду. Его глаза лихорадочно блестят. В них — поглощающая тьма с нарастающей страстью.
Подрагивающими пальцами стягиваю с себя свитер, но в сторону не убираю.
— Глупо стесняться. — шепчет мужчина возле моих губ, забирает вещь и откидывает её назад.
Согласно киваю и тут же всхлипываю от новой волны жгучего возбуждения: его ладони блуждают по моей спине, доходят до застёжки бюстгальтера и в считанные секунды расстёгивают его. Мгновение — и бельё оказывается в стороне.
Затуманенным взглядом Дмитрий осматривает меня сверху вниз, а затем нежно прикасается губами к моей груди. Доходит до соска и, языком обведя контур, слегка прикусывает его.
Яркая вспышка пронзает тело от столь непривычных и острых ощущений. До боли закусываю губу и прикрываю глаза, впиваясь ногтями в плечи мужчины. Сложно терпеть такую невыносимо-приятную пытку, которая с каждой секундой затмевает разум обоим.
Не успеваю о чём-либо подумать, как Довлатов опускает меня на кровать и ложится сверху. Поспешно расстегивает мои джинсы и сразу же снимает их. Щёки постепенно наливаются краской от возбуждения с примесью смущения. Машинально сдвигаю ноги, когда ладонь Дмитрия опускается на внутреннюю сторону бедра и начинает гладить меня через влажное бельё.
— Расслабься, — он целует моё плечо. — Я не сделаю тебе ничего плохого. И уже тем более того, что тебе не понравится.
Глубоко выдыхаю и облизываю свои губы, не в силах сказать и слова.
Тем временем, его пальцы сдвигают мешающую ткань в сторону и ложатся на горячую влажную плоть. Мужчина медленно начинает водить ими вверх-вниз, касаясь чувствительной точки.
Из груди вырывается пошлый стон. Это… слишком непривычно и запретно. Пытаюсь убрать руку лектора, но попытка не увенчивается успехом: он перехватывает мою ладонь и прижимает её к матрасу.
— Не бойся, — преподаватель вновь переходит на шёпот и упоительно целует меня в шею, наверняка чувствуя, как бешено бьётся моё сердце.
Банальные слова, но такие успокаивающие и нужные в данный момент.
С силой сминаю пальцами простынь и невольно прижимаюсь бёдрами к Довлатову, концентрируясь на новых ощущениях. Тону в манящем древесно-пряном аромате мужчины и в обжигающих прикосновениях к его желанному телу.
Воздух становится настолько тяжёлым, что начинает кружиться голова. Те участки, к которым прикасается Дмитрий, словно плавятся от сладко-тягучего предвкушения, заполняя собой здравый рассудок.
Мужчина снимает с меня оставшееся бельё. На мгновение возникает мысль прикрыться, но я быстро отметаю её. Смотреть вниз неудобно. Щёки ещё алеют, губы становятся красными, а в глазах появляется лихорадочный блеск. Внутри всё сводит от ноющего желания, доходя практически до боли.
Зажмуриваюсь, ощущая исступлённые касания губ на своей груди. Дмитрий спускается ниже, осыпает живот поцелуями, а после доходит до бёдер. Тёплый язык касается разгорячённой плоти, и я дёргаюсь, издавая несуразные слова и тихий стон.
— Доверься мне, хорошо? — осипло произносит лектор и вновь нависает надо мной.
Киваю, всматриваясь в глубокую пучину его хищных глаз, которые завораживают, пугают и манят одновременно. Бессознательно раздвигаю ноги ещё шире и всхлипываю, чувствуя, как мужчина проводит членом по моим влажным складкам.
Сдерживаясь, он осторожно начинает входить в меня. Бережно, неторопливо, боясь причинить мне боль.
— Пожалуйста… — еле слышно хриплю, сама толком не понимая, к чему это относится. Кажется, я больше не выдержу этого медово-мучительного чувства.
Довлатов жарко целует меня в губы, словно дразня терпким томлением. Качает бедрами, постепенно заполняя меня, а затем, резко толкнувшись, разрывает тонкую преграду.
Стискиваю зубы, сильно зажмуриваясь от нахлынувшей острой боли, и непроизвольно царапаю спину лектора.
— Потерпи немного, — мужчина целует меня в висок. Его лицо напряжено, на скулах играют желваки, а глаза затуманены порочным ожиданием. Он застывает, не шевелиться, давая мне привыкнуть к нему.
— Продолжай. — бубню и оплетаю непослушными ладонями торс преподавателя.
Дмитрий медленно начинает двигаться во мне. По лицу вижу, что он сдерживается, не позволяет себе лишнего.
— Всё хорошо. — кое-как выдавливаю из себя и сама тянусь к его губам. Резкая боль постепенно уходит, но внутри по-прежнему немного саднит.
