— Таня! Очнись! Он не стоит того! Правда. Поверь мне. Я видел много людей на грани. Почти все хотят жить и ты должна хотеть! Но в тебе нет этого. Так не правильно!
— Я хочу, наверное. Но сейчас ничего не чувствую. Можешь сейчас резать меня, ты же хирург — я ничего не пойму. Мне не больно. Скажи мне, как врач, что это?
— Танюш, просто шок. Пройдет, должно пройти. Не нужно зацикливаться.
Что будет если анестезия пройдет? Она не хочет знать. Страшно. То есть мозгом она понимает, что страшно, но страха как такового не испытывает.
— Ты не куришь, — Дмитрий достал из кармана пьезо. Отдал девушке и чуть не закричал, когда она нажала кнопку и поднесла пламя к ладони. Заскрипели тормоза, и он вырулил на обочину.
— Просто проверяю. Смотри, ничего. — Она снова сделала это. Он несколько секунд смотрел, как она обжигает ладонь, потом вырвал зажигалку из рук. Ее смех похож на скрежет песка. Она смотрит на покрасневшую ладонь и смеется. — Фокус-покус.
— Тань, приди в себя. Так нельзя. — Дима не знает, как до нее достучаться.
— Потому! Ты должна жить! У тебя наверняка есть что-то ради чего жить.
Таня начинает часто моргать. Ее рука хлопает по карманам и находит что-то. Но она не показывает. Прижимает к груди какой-то листок или фото.
— Отвези меня куда-нибудь, где нет боли, — она откидывается на сиденье и по ее щекам текут слезы. Дмитрий облегченно вздыхает. Слезы это хорошо. Резко разворачивает машину и направляется к себе домой. По дороге Таня засыпает.
Глава 26
Проснулась Таня от давившей на нее тяжести. Андрей! Теплая рука на плече и нога на бедре. Как же радостно просыпаться в объятьях любимого… кого? Мозг начал включаться, а вместе с ним память. В любое другое время она бы точно запаниковала, но сейчас находилась в психологическом анабиозе. Равнодушно повернулась и уставилась на мужчину. Да, Дмитрий Сергеевич, явно не против поспать на мягком. То бишь на ней.
Таня осторожно сняла с себя руку и выбралась из-под ноги. Хорошо он хоть не раздетый — в спортивных штанах и футболке. Красивый мужчина — оценила она. Бицепсы приличные, грудь прокаченная. Наверное даже кубики на прессе, судя по тому, что позволяла разглядеть одежда. Да и ниже ничего. Утро как-никак и штаны упруго натянулись.
Увы, покраснеть не смогла. Чувства по-прежнему в отключке. Набросила на него одеяло. Мужчина вздрогнул и проснулся, открывая глаза.
— Дмитрий Сергеевич, почему я в вашей постели?
Он сладко потянулся и нараспев спросил:
— Ты бы предпочла, чтобы я был в твоей?
— Дмитрий Сергеевич.
Он приподнялся на локте и смотрел на нее улыбаясь.
— Дима. Вчера ты звала меня Дима.
Таня почти ничего не помнила с того момента, как вышла из палаты Андрея. В голове смутная картинка того, как Зарецкий увел ее из больницы и куда-то увез. Судя по всему к себе домой.
— Ладно, пусть будет Дима. Как мы здесь оказались? Я надеюсь, ты не воспользовался моим невменяемым состоянием? — Таня с сомнением разглядывала себя. Вроде бы все элементы одежды на месте.
Дима хрипло рассмеялся.
— Мягко сказано. Ты так крепко спала, что я не мог тебя ничем разбудить — вырубилась прямо в машине. Как чувствуешь себя, спящая красавица?
— Странно. Будто приняла ударную дозу обезболивающих.
Таня, наконец, поднялась с кровати и прошла в ванную. Включила горячую воду и сунула руки. Аш! Больно. Это хорошо. Кажется, вчера было хуже. Перед глазами воспоминание, как она держит ладонь над огоньком и ей совершенно безразлично.
Таня добавила холодной воды и умылась. Безучастно посмотрела в зеркало. Да, выглядит не очень. Глаза потухли, под ними тени. Но главное ей безразлично. Все. Абсолютно.
Ненормально это, Таня понимает, но сделать ничего не может.
Дима постучал в дверь.
— Ты в порядке? — голос взволнован, но Таня решает, что нужно с этим заканчивать, нечего давать ему надежду.
— Да, все о'кей. Спасибо за все, мне пора. Машка наверное потеряла меня. Вчера никто не звонил?
— Звонила подруга, я сказал, что ты останешься у меня, чтобы она не волновалась.
Таня прищурилась.
— И она не спросила, кто ты? Не похоже на Машу.
— Спросила, конечно, но я не стал углубляться в подробности. — И тут Зарецкий ее удивил, достав из кармана фото ее УЗИ. — Откуда у тебя это? Я правильно понял, это УЗИ Ланской?
Таня попыталась вырвать снимок из его рук, но Дмитрий был против.
— Где ты взял? — если бы она могла, сейчас бушевала, как ураган. Но увы, как оказалось, подсознанию невозможно выборочно подавить лишь боль. Подавляется все скопом: и радость, и удовольствия, и жизненная энергия, и прочие чувства. Ее состояние можно было бы охарактеризовать оглушенным оцепенением, вялой раздавленностью, нескончаемой усталостью, которая не прошла с отдыхом.
— Скажи, зачем тебе ее УЗИ?
— Зарецкий, тебе не кажется, что это не твое дело? — Он лишь покачал головой. — Дима, отдай снимок.
Он лишь выше поднял руку. С вызовом глядя ей в глаза. Таня вдруг поняла, в чем дело: он пытается раскрутить ее на эмоции, провоцирует. Только он забыл спросить, надо ли ей. Она прекрасно понимает, чем ей грозит прорыв. Нет уж, пусть лучше так. Она изначально знала, что не выбраться живой из этого, но Андрей втянул ее снова и обещал, что все будет хорошо. Забыл уточнить, у кого?
Надо заканчивать с этим детским садом. Зарецкий интересный мужчина, но ее больше эта тема не привлекает. Инстинкт самосохранения против.
— Слушай меня внимательно, Дмитрий Сергеевич, я благодарна за помощь, но ты мне никто, чтобы требовать ответа. Мы знакомы чуть больше месяца и в ближайшее время, скорее всего, не увидимся. Но я отвечу на твой вопрос. Это мой снимок, понятно? Мой. Не ее. И если ты кому-нибудь хоть слово скажешь, можешь забыть о моем существовании.
Даже жалость, которую она могла бы сейчас испытывать, глядя на мужчину, была заморожена.
— Тебе нужна помощь, — произнес Дима, глядя в ее пустые глаза. — Нужно прорвать пузырь. Иначе ты можешь остаться в нем надолго. Поверь, дальше будет хуже. Это может длиться годами, высасывая из тебя жизненную энергию. Таня, поверь, я врач.
Она покачала головой. Нет, не сейчас. Ее мозг давал сигнал, что сейчас это приведет к непоправимому.
— Прости, Дим, я справлюсь сама. Спасибо за все.
Таня поцеловала его в щеку, накинула плащ, в котором приехала и покинула квартиру.
Добралась до дома Харперов довольно быстро. К счастью, хозяев дома не было. Поэтому Таня мигом собрала свои вещи в чемодан. Проверила документы. Написала краткую записку, что с ней все в порядке, нужно время подумать, просьба не искать. Покинула приветливый дом. Оставаться здесь невозможно. Ника и Маша дружат. Возвращаться домой тоже пока нереально. Потом, после рождения ребенка, если будет совсем плохо, может быть она и вернется к маме. Но не сейчас.
