ГЛАВА ПЕРВАЯ
Дэниэл смотрел в иллюминатор самолета на расстилавшуюся внизу дивную панораму города и морской берег. Командир экипажа объявил, что приземление в аэропорту «Маскотт» задерживается. Самолет кружил над Сиднеем, и пассажиры, большую часть которых составляли туристы, имели возможность с высоты полюбоваться городом, в котором, по общепринятому мнению, самая красивая бухта и лучшие пляжи в мире.
Никакого преувеличенная в этом утверждении, считал Дэниэл, не было. Ему доводилось наблюдать с самолета такие потрясающие картины, что дух захватывало – Нью-Йорк, Сан-Франциско, Рио.
Но Сидней неповторим.
Быть может, благодаря утреннему солнцу море из синего стало ультрамариновым, а песчаные пляжи белыми. Один Вид этой великолепной бухты с ее знаменитыми мостом и оперным театром, которые ослепительно сверкали в солнечных лучах, рассеял мрачные мысли Дэниэла.
Хорошо, что Бэт уговорила его приехать погостить домой, пусть даже ненадолго.
Дом…
Забавно; он всегда считал Сидней своим домом. Да, он здесь родился и с двенадцати до восемнадцати лет учился в школе. Именно поэтому у него теперь почти нет американского акцента. Но ведь большую часть своей жизни он все-таки провел в Штатах, в Лос-Анджелесе. В городе ангелов. А может, и дьяволов – это, с какой стороны посмотреть.
Жизнь в Лос-Анджелесе бешеная, но Дэниэл сумел к ней приспособиться. Он там даже процветал.
Однако и к нему судьба не всегда была благосклонна. Вышью так, что прошлое Рождество, как никогда безрадостное, Дэниэл встречал один, К тому же незадолго до этого умерла его мать.
При воспоминании о ней у Дэниэла болезненно сжалось сердце. Со времени кончины его бедной мамы минуло восемь месяцев, но горе от потери было так живо, точно все произошло вчера.
Он до сих пор не мог понять, как ему удалось сдержаться, когда на похоронах появился отец под руку со своей новой женой. Четвертой по счету. Разумеется, она была блондинкой. И молодой, отец всегда женился на блондинках. Он был на десять лет старше матери, которой в следующем месяце исполнилось бы пятьдесят пять. Видимо, успешные режиссеры всегда пользуются успехом у жаждущих славы молоденьких актрис-старлеток. И у матери Дэниэла, когда она впервые повстречала красавца Бена Бэннистера в Сиднее, в глазах зажглись звезды. Мать тогда была наивной двадцатилетней девушкой, а отец – зрелым и весьма искушенным тридцатилетним мужчиной.
Дэниэл не раз задавался вопросом, почему отец женился на ней, Ведь хорошенькая невысокая брюнетка из Бонди была не в его вкусе. Да, она забеременела, но было ли это для него достаточно веской причиной, чтобы жениться? Естественно, он бросил ее и вернулся в Америку, предоставив ей растить сына одной.
Все браки отца были недолговечны. Его хватало максимум на несколько лет. Но от брака всегда оставался ребенок или даже двое. У Дэниэла было несколько сводных братьев и сестер, которых он почти не знал. Отец уже не жил в Лос-Анджелесе. После развода с матерью Дэниэла он переехал в Нью-Йорк. Дэниэлу тогда было шесть лет. Или семь? «Должно быть, все же семь», прикинул Дэниэл. Он на шесть лет старше своей сестры Бэт, которая в то время только-только начала ходить.
Как бы то ни было, он был достаточно взрослым, чтобы чувствовать боль почти так же остро, как его мать, его милая, добрая мама, которая так и не сумела оправиться после предательства мужа. Прежде чем хлопнуть дверью, отец сообщил рыдающей жене, что все время, пока они жили вместе, изменял ей. Поначалу мать сидела на транквилизаторах, потом стала пить, а затем и вовсе пустилась во все тяжкие.
Когда дела стали совсем плохи, вмешался дед Дэниэла, отец матери. Он забрал Бэт с Дэниэлом к себе в Австралию, чтобы дети не оставались без надзора и смогли получить достойное образование. Детям нравилось жить в Сиднее у деда-вдовца, особенно Бэт. Она постоянно твердила, что хочет остаться там навсегда. Дэниэл тоже был всем доволен, но, будучи старшим сыном, чувствовал ответственность за мать. Судя по ее письмам, она была в полном порядке, бросила пить и устроилась на работу. Однако при этом у нее всегда находилась уважительные причины, чтобы не приезжать повидаться с детьми.
Закончив среднюю школу, Дэниэл решил вернуться в Лос-Анджелес. Там он с облегчением узнал, что мать действительно перестала пить. Но Боже!… как она постарела! Да, у нее была работа, но платили ей гроши, и жила она в какой-то старой халупе. Мать не поддалась на уговоры Дэниэла переехать в Австралию. Тогда он взял в долг у деда денег, снял в Лос-Анджелесе жилье получше и поступил в местный университет на юридический факультет. Чтобы оплачивать учебу и содержать мать, ему приходилось работать в трех местах одновременно.
Когда он, лучший студент курса, окончил университет, руководство одной престижной лос-анджелесской адвокатской конторы мигом ухватилось за молодого специалиста и увело его из-под носа у других фирм. Дэниэл стал адвокатом по бракоразводным делам. Очень скоро он смог вернуть деду весь долг до последнего цента. Проработав в конторе год и получив премию, Дэниэл внес задаток за квартиру для матери и за свое холостяцкое жилище неподалеку. Как бы ни любил он мать, он чувствовал, что пришло время обзавестись собственным углом.
Первые несколько лет работы адвокатом Дэниэл представлял интересы, как мужчин, так и женщин.
Однако, вскоре после своего тридцатилетия, став совладельцем конторы, он объявил, что отныне будет защищать только интересы женщин.
Дэниэл каждый раз получал большое удовлетворение, вынуждая мужей, у которых денег было больше, чем порядочности, выплачивать компенсацию их бывшим женам. Он всеми силами стремился обеспечить материальный достаток брошенным женщинам, оставшимся без средств к существованию. Это были женщины уже не первой молодости. Они уже не представляли интереса для мужчин, которые когда-то клялись им в вечной любви.
Особенно он был беспощаден к мужьям, у которых от брака оставались дети и которые отказывались от участия в их воспитании. А такое случалось нередко.
– Не все мужчины таковы, – сказала ему недавно в телефонном разговоре его более оптимистично настроенная младшая сестра. Бэт так и не вернулась в Америку, даже после смерти любимого дедушки. – Если мы когда-нибудь с Винсом расстанемся, он ни за что не бросит нашего ребенка. Или детей, я пока не знаю, сколько их у нас будет, но в любом случае не один.
Сейчас Бэт была на седьмом месяце. Она ждала своего первенца.
– Это не значит, что наш брак грозит распасться, – поспешно прибавила она. – У нас, конечно, всякое бывает, но мы по-прежнему очень любим друг друга.
«Любовь», – повторил про себя Дэниэл, когда авиалайнер-гигант пошел на снижение.
А что это такое – любить?
Сам он никогда ничего подобного не чувствовал. Тридцать шесть лет – и ни разу не был влюблен.
