«Человека из другого клана легко вычислить, как бы он ни маскировался. У него нет крыльев. Если воины будут внимательны и осторожны, они быстро обнаружат его».
Этот разговор между Аласдером и Габриэлем, который тогда выдавал себя за Натаниэля, Равена случайно услышала несколько дней назад. И запомнила. Запомнила слова о человеке с белыми волосами. Здесь, в Клане Воронов, где все без исключения были черноволосыми, беловолосый должен был не просто бросаться в глаза, а своим появлением посеять панику. Но, вероятно, его видели очень немногие, скорее всего, стража, а эти люди не из тех, кто будет трепать языками.
И вот он стоял перед ней.
Его волосы серебрились в свете луны, а за спиной двигались, словно жили собственной жизнью, покрытые густым и длинным белым мехом лисьи хвосты. Веером они распускались позади него — шевелились плавно и мягко. И их лунный танец завораживал так, что от них нельзя было отвезти взгляда. Как и от его глаз, в которых словно полыхало золотисто-желтое пламя.
— Они искали тебя, — произнесла Равена. — А ты все время был у них перед носом. Дразнил Тана… Натаниэля. Даже если ты казался ему подозрительным, он наверняка и подумать не мог, что шпион из другого клана стал бы так назойливо лезть ему на глаза.
И добавила, сама толком не понимая, то ли укоряет, то ли восхищается:
— Хитрый лис.
Рил усмехнулся.
— Ох, я не собирался выдавать себя так рано, — пожаловался он, впрочем, не выглядя слишком расстроенным. — Но этот старый ворон нарушил мои планы. Теперь ты знаешь, что я не прекрасный крылатый брюнет, а просто хитрый лис, и никогда меня не полюбишь.
Рил повернул голову куда-то в сторону. Его шутливый настрой молниеносно сменился крайней сосредоточенностью. Потом он быстро посмотрел на Равену и сказал:
— Сюда идут. Видимо, твои крики были кем-то услышаны.
Белые хвосты за его спиной взметнулись вихрем и исчезли. По серебристым волосам прошла волна, и они стали такими, какими привыкла их видеть Равена — черными. Рил шагнул к ней и присел рядом на одно колено. Подался вперед, приближая свое лицо к ее лицу. Сказал серьезно:
— Времени нет. Ты должна прямо сейчас решить, остаешься здесь или идешь со мной.
Равена смотрела на него, широко раскрыв глаза.
— Думай быстрее, — поторапливал Рил. — Здесь тебя уже дважды пытались убить. Твой жених предал твое доверие — хладнокровно воспользовался тобой, чтобы спасти свой клан. Разве тебя здесь что-то держит?
Равена вздрогнула, когда с той стороны, откуда она пришла, послышались голоса. Кто бы ни направлялся сюда, они будут здесь самое позднее через две-три минуты. Она перевела взгляд на Сальмана. Почему глава второй семьи, один из самых влиятельных людей в клане, пытался убить ее? Он ли был тем, кто стоял за историей с отравленной чашей или это был другой человек? Что ей делать? Как поступить?
— Ты сказал — пойти с тобой, — произнесла Равена, обращаясь к Рилу. — Куда?
— Мы отправимся в мой клан, — ответил Рил. — Там ты будешь в безопасности.
Голоса приближались. Равена уже могла видеть движущиеся в темноте за стеной из кустов и деревьев слабые островки света.
— Равена, — позвал Рил, и она обернулась; он смотрел на нее, протягивая руку ладонью вверх, в его улыбке были уверенность и обещание, которое он тотчас и озвучил:
— Ты можешь доверять мне. Я не предам тебя.
Равена несколько секунд колебалась, глядя ему в глаза, словно пыталась увидеть в них ответ, может ли она и впрямь верить ему. Потом с силой зажмурилась и кивнула.
— Хорошо, — быстро сказала она, боясь, что даст слабину и вот-вот передумает, — я пойду с тобой.
Рил широко улыбнулся, довольный ее ответом. Равена не успела опомниться, как он вдруг подхватил ее на руки и молниеносным прыжком взмыл вверх. Она тихо вскрикнула, когда Рил с нею на руках очутился на широкой ветке ближайшего дерева. Еще прыжок — и они опять на земле. Стремительное движение вперед, снова прыжок, еще одна ветка дерева — Рил передвигался с такой скоростью, что Равена не могла даже понять, в какую сторону они направляются.
Мимо проносились деревья, а перед глазами Равены стояло лицо Натаниэля, родное и любимое вопреки всему. Ей чудилось, что он смотрит на нее с укором.
«Я не нужна тебе, — мысленно ответила ему Равена. — Ты ранил меня. Очень сильно. И это после того, как я столько лет ждала тебя. Не могу видеть тебя. Не хочу оставаться с тобой. Хочу убежать от тебя прочь».
Лицо Натаниэля исчезло из ее сознания, когда телесная боль, напомнив о себе, вскоре стала невыносимой. Она растекалась от запястий по всему телу. Охватывала огнем руки и плечи. От нее было тяжело дышать.
Равена простонала, и тотчас услышала тихий голос Рила:
— Потерпи. Когда мы будем в безопасности, я помогу тебе.
Равена закрыла глаза — от пролетающих мимо ветвей и стволов кружилась голова и становилось хуже. Нечеловеческая быстрота и ловкость, с которой двигался Рил, пугали ее. В одурманенном болью рассудке отстраненно звучали собственные мысли:
«В моих жилах течет кровь Сапфиров. Я одна из Пяти Кланов, но разве я похожа на них? По сравнению с Натаниэлем или Рилом, я просто человек. Слабый человек. О чем говорил Рил? Почему он сказал, что с магией Клана Сапфиров не может сравниться ни один другой клан? Это ложь. Я даже не могу помочь самой себе».
Но вскоре в голове Равены не осталось никаких мыслей. Даже сквозь опущенные веки она видела мельтешение ветвей — это заставляло ее страдать, и она прятала лицо на груди Рила. Запястья горели огнем, и каждое движение выплескивалось наружу из ее горла стонами. Все тело сделалось слабым, будто больше не принадлежало ей. Сознание ускользало от Равены, и, чувствуя только облегчение, она позволила ему раствориться в блаженной черноте.
* * *
Похоже, в какой-то момент Равена потеряла сознание от боли, потому что, очнувшись, обнаружила, что сидит, прислонившись спиной к стволу дерева и откинув на него голову.
Равена огляделась. Она была одна. Вокруг — только лес в рассветных сумерках. Учитывая, что, когда она направлялась к купальням, еще не наступила полночь, без сознания она находилась много часов.
Равена шевельнула руками, и сразу же громко ахнула от боли. Опустив глаза вниз, увидела, что ее запястья обмотаны лоскутами одежды — похоже, оторваны они были от ее собственного платья. Она тотчас заметила изодранный подол. Наверное, это сделал Рил.
К слову, где он? Бросил ее? Он бы этого не сделал, верно? Иначе, какой был смысл в том, чтобы брать ее с собой? Разве что… унести поглубже в лес, чтобы она, ослабленная кровоточащими ранами, умерла здесь. Но тогда ему не стоило останавливать Сальмана — одного удара вороньим клювом в голову хватило бы, чтобы ее убить.
Но все же, где Рил?
Равена попыталась подняться, опершись руками о землю, и тут же едва не закричала. О небо, как же больно!
