— Хорошо, милый, я это сделаю, — сказала Кизия, струдом подавляя смех.
— Ты хорошая девочка, Кизия. Я, правда, страшнобеспокоился, не зная, где ты.
— Я была здесь.
Так же как и Люк. Пока.
— Жаль, что с мигренью. Если бы я знал, то послал бытебе цветы.
— Хорошо, что ты не сделал этого, — сорвалось унее.
— Что?
— Запах роз усиливает головную боль, — выкрутиласьона.
— Держись до вечера. Я загляну к тебе около восьми.
— Черный галстук или белый?
— Черный, я говорил тебе. Белый в пятницу.
— А что в пятницу? — Весь светский календарьвыскочил у нее из головы.
— Эта мигрень сделала тебя забывчивой, не так ли? Впятницу обед-репетиция. Ты ведь собираешься присутствовать на свадьбе?
Вопрос звучал риторически. Но он поставлен, и на негоследует ответить.
— По правде сказать, не знаю. В конце этой недели япредполагала поехать на свадьбу в Чикаго. Пока не знаю, что выберу.
— Кто женится в Чикаго?
— Школьная подруга.
— Я ее знаю?
— Нет. Очень хорошая девушка.
— Приятно. Ну, поступай как сочтешь нужным. —Раздражение вновь вернулось. Временами она такая невыносимая. — Толькосообщи мне свое решение. В принципе я рассчитывал на твое присутствие уСерджантов.
— Мы это решим. Увидимся позже, любимый.
Она послала ему звонкий поцелуй, положила телефонную трубкуи начала выделывать босыми ногами пируэты. Атласный пеньюар распахнулся,обнажив загорелую кожу. «Свадьба в Чикаго»… Идя в ванную через холл, онарассмеялась. Это даже лучше, чем свадьба. Она собиралась на встречу с Люком.
— Боже, ты выглядишь просто потрясающе, Кизия! —На этот раз даже Уит был поражен. На ней было тонкое, как паутинка, шелковоеплатье, складками ниспадающее с плеч, — в греческом стиле. Когда она шла,бледно-коралловая ткань словно плыла за ней по воздуху. Волосы, пронизанныезолотыми нитями, были заплетены в две косы, уложенные по бокам крупнымипетлями. Золотистые туфельки чудом держались на ногах. Она двигалась легко, какпризрак. Кораллы и бриллианты на шее и в ушах. Но Уита беспокоило что-тонеуловимое, новое в ее движениях. Она была восхитительна, и это сбивало столку.
— Я никогда не видел тебя такой прекрасной, Кизия.
— Спасибо, дорогой.
Она загадочно улыбнулась и выскользнула за ним в дверь. Отнее исходил запах ландышей — Диор. Она была сегодня изысканна, как никогда, нодело не только во внешности. Сегодня в ней больше чем когда-либо проявляласьженщина.
У входа в дом тетушки Касси стоял дворецкий в ожиданиигостей. Два служителя на автостоянке помогли им выйти из машины. Помимо дворецкого,который в «старые добрые времена» работал в Париже у Петэна, в доме были двеотлично вышколенные служанки в накрахмаленной черной униформе. Они принималиодежду и указывали дамам, где можно привести в порядок лицо и волосы, преждечем предстать перед гостями. Второй дворецкий перехватывал их на пути в зал,предлагая шампанское.
Кизия отдала белое норковое манто. Никакого желания«наводить марафет» у нее не было.
— Дорогая?.. — полувопросительно произнес Уит,протягивая ей бокал с шампанским.
Весь вечер Уиту пришлось лишь издали наблюдать за тем, какона смеется в кругу друзей, танцует с мужчинами, которых не встречала многиегоды, — словом, веселится. Один или два раза он приметил ее на террасе.Она стояла в одиночестве и сквозь осеннюю ночь смотрела на Ист-Ривер.
Она была неуловима. Всякий раз, как только Уит приближался кней, она ускользала. Ему казалось, что он гоняется за привидением или пытаетсяпоймать мечту, и это раздражало. Вокруг говорили только о ней. По крайней меремужчины, что его очень беспокоило. Но ведь он этого и хотел — стать «супругомКизии Сен-Мартин». К этому событию он готовился уже несколько лет. Правда, впоследнее время в их отношениях появилось что-то новое. Ему не нравилось,например, звучание ее голоса. А как она вела себя сегодня утром! Раньшеказалось, что они понимают друг друга. А может, ему следовало бы давно внестиясность в этот вопрос? По крайней мере все считали, что он уже сделал это. Ееже не волновали подобные вещи. Уит был уверен в этом. Уверен… или… Эдвард? Неожиданнов голову пришла мысль, от которой он уже не смог отделаться. Кизия спит сЭдвардом? И они оба дурачат его?
— Добрый вечер, Уит.
А вот и сам объект только что возникших подозрений.
— Добрый вечер, — пробормотал он.
— Прекрасный вечер, ты не находишь?
— Да, Эдвард. Замечательный. Кэсси Серджант удивляетвысший свет.
— Не делай из мухи слона. Хотя твое замечание не лишенооснований. — Эдвард излучал добродетель, глядя вместе с собеседником наполнеющую фигуру невесты, закутанную в розовый атлас.
— Конечно, миссис Мэтью делает все, что в еесилах. — Эдвард неопределенно кивнул в сторону приглашенных. Обед был вышевсяких похвал. Суп бонго-бонго, семга из Новой Шотландии, раки, доставленныесамолетом из района Скалистых гор, белужья икра из Франции. За рыбными блюдамиследовали мясные и угнетающее число овощных салатов и суфле. Почти все купленоу Фрейзера Морриса на Мэдисон-авеню — единственное место в городе, где можнонайти все эти деликатесы. «Только Карла Фитц Мэтью способна организовать суфлена пятьдесят персон!»
— Потрясающий обед, правда?
Уит мрачно кивнул. Он перебрал спиртного и сейчас мучилсясомнениями и догадками, родившимися в воспаленном мозгу.
— А где Кизия?
— Ты должен знать.
— Польщен, что ты так думаешь, Уит. Между прочим, завесь вечер я не обмолвился с ней ни словом.
— Побереги для ночной поры, — пьяно пробормоталУитни почти про себя. Но Эдвард расслышал.
— Ты что-то сказал?
— Извини… Думаю, Кизия где-то здесь. Порхает. Онасегодня очень хороша.
— Мне думается, ты мог бы сказать нечто большее, чемпросто «хороша». — Эдвард улыбнулся, размышляя над словами Уита. Ему ненравился тон, каким они были произнесены. — Да, — согласилсяЭдвард. — Девочка удивительна. Я видел, вы пришли вместе.
— Зато уйдем врозь. Как тебе нравится такой поворот?
Уитни стал гадким. Он злобно улыбнулся Эдварду, повернулсяна каблуках, потом вдруг остановился.
— Может, это обрадует тебя?
— Если ты намерен уехать один, лучше скажи ей об этом.Что-нибудь случилось?
— Случилось? Спокойной ночи, сэр. Я оставляю ее тебе. Можешьпровести с ней отличный вечер.
