— Выражайтесь яснее.
— Мне пришла в голову мысль, что, если вы останетесь здесьна некоторое время, все значительно упростится.
— Вы не имеете права арестовать меня.
— Конечно нет. И я первым признаю это, миссис Кул.
— То-то, — сказала Берта с удовлетворением.
— Одну минуту, — остановил ее Селлерс, когда она встала состула. — Я не могу арестовать вас, но, безусловно, могу задержать за то, что выночью проникли в чужой дом. Это — уголовно наказуемо.
— Но я ничего не украла.
— Мы не уверены в этом.
— Меня обыскали.
— Но вы могли избавиться от того, что прихватили с собой,или, может быть, вы только готовили преступление. Знаете, миссис Кул, пожалуй,я задержу вас на этом основании; кроме того, я хотел бы еще кое-что выяснить.
— Например? — спросила Берта раздраженно.
— Например, меня смущает ваше поведение вчера после полудня,когда вы покинули офис. Вы спустились вниз по улице, сели в трамвай. Вышли, недоезжая до Гранд-авеню. Мои люди следили за вами. Вы передвигались пешком илина трамвае. Поэтому водитель решил объехать квартал, чтобы запарковаться напротивоположной от вас стороне улицы. Но тут неожиданно подъехала ваша машина,и вы унеслись со страшной скоростью. — Селлерс нажал на кнопку, вызываянадзирательницу. Когда она вошла, он сказал: — Миссис Белл, миссис Кулостанется с нами по крайней мере до утра. Устройте ее поудобнее.
На лице надзирательницы показалась торжествующая улыбка.
— С большим удовольствием, сержант, — сказала она и затем,повернувшись к Берте, произнесла: — Пойдем со мной, милашка!
Глава 28
В коридоре раздались медленные размеренные шаги. Берта Кул,сидевшая на краю железной кровати, услышала сначала позванивание ключей, потомдверь отворилась. На пороге стояла женщина в потрепанной одежде.
— Здравствуйте, — проговорила она безжизненным голосом.
— Кто вы? — спросила Берта.
— Заключенная, заслужившая определенные привилегии своимобразцовым поведением.
— Что вам надо?
— Я должна проводить вас в приемную.
— Зачем?
— Не знаю.
— Пошли вы все к черту! Я остаюсь здесь.
— На вашем месте я бы так не поступила.
— Отчего же?
— Вам это просто не удастся.
— Пусть приходят и тащат меня силой.
— Не обманывайте себя. Они, конечно, могут так сделать. Но ябы спустилась сама. Мне кажется, вас хотят выпустить.
— Я остаюсь здесь.
— И надолго?
— Пока.
— Вам от этого лучше не станет. Многие испытывают подобныечувства, но вряд ли кому-нибудь, кто находится здесь, приходится лучше. В концеконцов вам придется выйти отсюда, и над вами просто посмеются. — Она говориларовным монотонным голосом, словно беседа отнимала у нее слишком много сил. — Япомню такой же случай с одной женщиной; они приказали мне просто не запиратьдверь и сказать ей, чтобы она убиралась на все четыре стороны. Она просиделаздесь все утро. После полудня она наконец вышла, и они здорово повеселились.
Берта, не говоря ни слова, поднялась с кровати и последовалаза своей провожатой по коридору, потом спустилась на лифте вниз и прошла вкомнату, где какая-то другая, незнакомая ей надзирательница просматривалабумаги.
— Вы — Берта Кул?
— Да, и для вас было бы лучше запомнить меня в лицо, потомучто я еще не раз собираюсь посетить вас. Я собираюсь…
Надзирательница вынула из ящика стола толстый пакет исказала:
— Это ваши личные вещи, которые изъяли у вас этой ночью,миссис Кул. Посмотрите, пожалуйста, все ли на месте.
— Я собираюсь разнести ваше учреждение на мелкие кусочки. Выне имеете права так поступать со мной. Я — уважаемый человек, честнозарабатывающий себе на жизнь, и я…
— Но пока, будьте любезны, проверьте, все ли ваши вещи наместе.
— Я привлеку вас к ответственности!
— Да, миссис Кул. Несомненно. Но это не входит в моюкомпетенцию. Если вы все же проверите ваши вещи…
— Вы можете думать, что вас это не касается, но очень скоровы на собственной шкуре…
— И когда вы намерены начать судебную тяжбу, миссис Кул?
— Как только встречусь с адвокатом.
— Но вы не сможете встретиться с ним, если будете здесьстоять; для того же, чтобы выйти отсюда, вам необходимо проверить вещи.
Берта Кул разорвала пакет, вытащила оттуда свою сумку,открыла ее дрожащими руками, заглянула внутрь, захлопнула ее и сказала:
— Все?
Надзирательница кивнула сопровождающей:
— Выход здесь, мадам. Берта склонилась над столом:
— Я много раз слышала о превышении власти со стороны полицейских,но это…
— Вы были задержаны по подозрению в ограблении, миссис Кул.По моим сведениям, это обвинение с вас снято, вас отпускают, но дело надоследовании.
— О, я понимаю! Теперь вы пытаетесь запугать меня. Если ячто-нибудь предприму, то вы вытащите на свет это дело? Я…
— Я не сказала ничего подобного, миссис Кул. Я простосообщила, какие распоряжения я получила касательно вас. Так мы поступаем всякийраз в подобных случаях. До свидания, миссис Кул.
Берта не сдвинулась с места.
— Я — деловая женщина. У меня уйма работы. Оторвав меня отдел и продержав здесь целую ночь…
— Вы очень цените свое время?
— Безусловно.
— В таком случае не следует транжирить его, простаивая умоего стола, миссис Кул.
— Я вовсе не собираюсь торчать здесь всю жизнь. Я хотела бытолько, чтобы вы передали сержанту Селлерсу, что его угроза на меня неподействовала. Скажите ему, что он ответит мне своей головой, а вот теперьдействительно: «До свидания!» — Берта Кул направилась к выходу.
— Только еще один момент, миссис Кул.
— Что еще?
— Вы не сможете хлопнуть дверью. Мы установилиавтоматическую защиту на этот случай. До свидания.
На залитой солнцем улице Берта испытала те же самые чувства,которые обрушиваются на всех после заключения в подобных местах. Онапочувствовала особую свежесть воздуха, свободу перемещения, когда ты можешьдвигаться туда, куда только заблагорассудится, и ощущение это было острое иочень радостное.
