Джеспер сверкнул глазами.
— Кто сказал, что я дал ей тысячу баксов? — воинственноспросил он.
Селлерс подскочил к нему и отчеканил:
— Вы дали ей тысячу долларов, это говорю я!
Джеспер попытался подать Сильвии знак глазами, но лицоСеллерса было все так же близко.
— Начинайте говорить, — твердил он, — начинайте говорить!
— Ее другу понадобилась тысяча долларов, — выдавил Джеспер.— Этот друг хотел продать мне ювелирное украшение. Я думал, что сумеюперепродать его с выгодой, и знал, что, заплатив тысячу долларов, не прогадаю.Сильвия была посредником. Она сказала, что приведет этого друга, и я дал ейавансом тысячу долларов, но велел не давать ему и десяти центов, пока неполучит товар на руки.
— Она получила его?
— Не думаю. Я больше ничего об этом не слышал.
Это знает только она.
— Что это было? — спросил Селлерс.
— Нефритовый идол, резной нефрит. Судя по ее описанию,весьма изысканный и… прекрасный образец китайского искусства. Она сказала, чтоможет получить его за тысячу долларов. Ее друг захотел продать, потому что емупонадобились наличные.
— Она сказала, кто этот друг?
— Нет.
— Это не Филлис Крокетт?
— Она не сказала, а я не спросил.
— Вы видели два нефритовых изваяния Будды в коллекции ДинаКрокетта?
— Нет.
— Не думаете ли, что это мог быть один из них?
— Не могу ничего сказать, поскольку я их еще не видел.Возможно. Она сообщила мне, что, по словам ее друга, эта вещица долго храниласьв семье. Друг хотел отделаться от нее. Ему понадобилась некоторая сумма —тысяча долларов. И Сильвия подумала, что сможет достать эту тысячу долларов.
— Черт побери, вы снова рассказываете ту же историю, тянетевремя, — раздраженно сказал Селлерс. — Сойдите с этого места и доберитесь доконца. Сильвия выручила своего друга? Она достала деньги?
— Я дал ей деньги, но товара так не получил. Она меня непослушалась. В конце концов, я знаю мисс Сильвию Хэдли очень мало. Если онавлюблена, то наверняка пожертвует Мортимером Джеспером ради какого-нибудь юнца.Влюбленная женщина на все готова.
— Как давно вы дали ей тысячу баксов? Припомните, собиралисьли вы записать этот расход в свои книги?
— Это, помнится, было… три или четыре недели назад.
Полицейские так и впились глазами в физиономию Джеспера. Наих лицах застыло скептическое выражение. Они просто наслаждались своей рольюблюстителей закона, ничего не замечая вокруг себя. Я проскользнул за стол. Тамбыла кожаная корзинка для мусора, наполовину заполненная бумагами. Я вытащил изкармана нефритового идола и засунул его в бумаги.
— Вы дали ей тысячу баксов просто так, после ничем неподтвержденного заявления? — спросил Селлерс.
— Да. Я доверился ей. Понадеялся на ее честность.
— Как долго вы ее знали до того, как дали ей эту тысячубаксов?
— Не очень долго. Я уже сказал, я, в сущности, знаю о нейочень немного.
— Когда вы с ней познакомились?
Он попытался перемигнуться с Сильвией. Селлерс схватил егоза плечи и повернул.
— Она сама пришла ко мне, — сказал Джеспер. — Она слышала,что я интересуюсь произведениями искусства.
Она хотела узнать, не заинтересуюсь ли я редкостью — оченьдревним, изумительной красоты куском нефрита, который она может достать затысячу долларов.
— Это была ваша первая встреча, так вы с ней познакомились?
— Да.
— Вы сказали ей, что вас это интересует?
— Да.
— И дали ей тысячу долларов.
— Да.
— Вы дали девушке, которую до тех пор никогда не видели,тысячу баксов?.. Продолжайте, Джеспер. Учтите, нам кое-что известно о вашихотношениях. Мы знаем, что вы появлялись с нею на людях. Приглашали еепообедать…
— Это было после того, как я дал ей тысячу долларов.
— А не прежде? — усомнился Селлерс. — Хорошенько подумайте,возможно, через минуту вы окажетесь в чертовски затруднительном положении.
— Я не могу думать. Вы меня совсем запутали, — заявилДжеспер.
— Так прежде тысячи баксов? — настаивал Селлерс.
— Да, — признался Джеспер.
— Вот так-то лучше. Теперь говорите правду.
— Я знал, что она позировала художникам, — начал Джеспер. —Я увидел ее изображения и захотел познакомиться с натурщицей. Я узнал ее имя иадрес, и… ну, я навестил ее. Я… Черт возьми, я хотел позабавиться!
— Позабавиться? — спросил Селлерс. — И вам это удалось?
— Трудно сказать, — ответил Джеспер.
Сильвия издала какой-то звук — похоже, это была попыткавысказаться по адресу Джеспера, но рука Гиддингса, зажимающая ей рот, пресеклаэту попытку.
В результате раздался истерический животный взвизг ярости.
— Я дал ей тысячу долларов, — повторил Джеспер.
— За кусок нефрита?
— Для друга, который хотел продать мне нефритового идола.Она обещала вручить его мне. Тогда я ей доверял. К тому же использовал этусделку, чтобы добиться дружеских отношений.
— Насколько дружеских?
— Очень близких. Я собирался войти в долю.
Селлерс кивнул Гиддингсу, и тот отнял руку ото рта Сильвии.
— Ты лживый сукин сын! — крикнула она. — У меня не былодругого выхода, а то я тебя и на три метра не подпустила бы! Ты поручил мнедостать этих нефритовых идолов из коллекции Крокетта и обещал по тысяче баксовза штуку. Ты не дал мне тысячу долларов, пока я не достала первого идола. Ядолжна была достать обоих, но, когда взяла первого, Дин Крокетт запер другого…
— Так-то лучше, — резюмировал Гиддингс, усаживаясь. —Садитесь все, устраивайтесь поудобнее.
— Никогда бы не подумал! — сообщил Селлерс улыбаясь.
— Это все выдумка! — Джеспер все еще пытался сохранитьдостоинство. — Поскольку меня намерены в чем-то обвинить, я настаиваю, чтобымне разрешили связаться с моим адвокатом.
— Не будете возражать, если мы тут пошарим? — осведомилсяСеллерс.
— С какой целью?
— Чтоб посмотреть, не спрятали ли вы нефритового идолагде-нибудь здесь, просто из озорства?
