Ник сдвинул брови.
– Ну, спасибо!
– Да я не про твою догадливость. Я – о том, что выглядишь ты плоховато. Как себя чувствуешь?
– Замечательно, – резко ответил Ник. – Просто сон плохой приснился, вот и все.
Дождавшись очереди в уборную, Ник вошел внутрь и внимательно вгляделся в собственное отражение в зеркале. Сверчок была права: выглядел он отвратительно. Темные круги под глазами, затравленный взгляд, ввалившиеся щеки… Да еще ночной кошмар никак не шел из головы. В отличие от большинства кошмарных снов, этот не забылся наутро. Ник не только отчетливо помнил любую мелочь – он до сих пор чувствовал все ту же боль, все тот же ужас перед тем, что увидел и что натворил сам. Сон был настолько реальным… Ник понимал, что это глупо, но все же взглянул на собственные руки, проверяя, не чернеет ли кожа, не отрастают ли когти. Он сунул голову под струю холодной воды. От этого стало легче, однако вода не смыла ни опасений, ни мрака, угнездившегося в груди.
Выходя из уборной, Ник чуть не налетел на Секеу, распоряжавшуюся приготовлением завтрака и зажиганием факелов.
– Извини, – сказал он.
Мимоходом взглянув на него, Секеу остановилась, отступила на шаг и пригляделась к нему внимательнее. Увиденное не столько заинтересовало, сколько встревожило ее.
– Ник, как ты себя чувствуешь?
– Окей.
– Уверен? – с явным скепсисом переспросила Секеу.
– Ну да, – слегка обиженно ответил Ник. – Все замечательно, правда.
Тут подошедший сзади Красная Кость ткнул пальцем Секеу в зад.
– Эй, скво, бледнолицые собирают большой пау-вау!
Секеу резко развернулась, выбросив вперед кулак.
Красная Кость был готов к этому и отскочил, но кулак достал его плечо так жестко, что даже Ник втянул голову в плечи.
– Ай, мама! – вскрикнул Красная Кость, сморщившись и схватившись за ушибленное место. – Ты чего, я же шучу!
Он встряхнул рукой, проверяя, целы ли кости.
Секеу, судя по выражению лица, готова была оторвать ему голову.
– Чего тебе? – прорычала она.
– Да ничего особенного. Просто хотел сказать, что у нас припасы на исходе – и желуди, и ягоды, и грибы. Да и почти все остальное, будь оно неладно.
Потирая плечо, Красная Кость наклонился к Нику и шепнул:
– Видал, какие мускулы накачала, снимая скальпы с белых? – фыркнув, он ткнул Ника локтем в бок, но тут же отстранился и окинул его оценивающим взглядом. – Ух ты! Чувачок, что-то ты плоховато выглядишь.
Ник нахмурился.
– Как тебе спалось? – спросила Секеу. – Дурных снов не было?
Нику вновь ярко вспомнилась чернеющая кожа и пальцы, превращающиеся в когти. Он хотел было рассказать обо всем, вот только взгляды этих двоих ему совсем не нравились: оба ели его глазами так, будто он совершил страшное преступление.
– Нет, – соврал он. – Живот немного разболелся, вот и все. Теперь уже лучше.
Секеу с Красной Костью обменялись настороженными взглядами. Похоже, они не поверили Нику ни на грош.
Красная Кость хлопнул Ника по спине.
– Ничего, это просто тело привыкает к новой пище. Пройдет!
Но Ник не упустил мрачного, многозначительного взгляда, брошенного им на Секеу, и это не на шутку пугало.
Следующая пара дней пронеслась почти незаметно: завтрак, тренировка, ужин, сон, завтрак, тренировка, ужин, сон – снова и снова, раз за разом. Ник, как мог, старался не попадаться на глаза Лерою, но этот здоровяк находил в измывательствах над новичком особое удовольствие и никогда не упускал случая устроить ему веселую жизнь. Стараясь не принимать это близко к сердцу, Ник с головой ушел в тренировки. Оказалось, что только долгие часы учебы и упражнений дают возможность забыть обо всех бедах. А еще оказалось, что он очень неплохо управляется с посохом и копьем – в этом он быстро обогнал и Сверчка, и Дэнни. Такой прогресс воодушевлял, но больше всего на свете Нику хотелось побить Лероя, и он без устали работал с Секеу, стараясь овладеть каждым приемом и каждой хитростью. Вскоре он уговорил ее показать ему более сложные маневры, которые видел в исполнении Дьяволов. Возможно, благодаря упражнениям, или странной еде, а может, и тому и другому, мускулы на глазах наливались силой, скорость и чувство темпа улучшались день ото дня.
Хуже всего приходилось по ночам. Во сне Ника постоянно преследовали кошмары. Чернеющая кожа, ужас и ярость, вскипающая в груди, снились каждую ночь, и Ник просыпался, тяжело дыша, с нестерпимым жжением в желудке и жаждой убийства в сердце.
На четвертое утро, после завтрака, Секеу отвела Ника, Сверчка, Дэнни и Лероя к большой круглой двери в дальнем конце зала. Через минуту к ним присоединились Красная Кость с одноруким мальчишкой, Абрахамом, нагруженные ведрами и мешками из-под картошки. Оба надели сшитые вручную кожаные штаны, плотно облегающие ноги, с пришитыми прямо к штанинам остроносыми сапожками, поддерживаемые поясами, туго затянутыми под самой грудью.
Кроме этого, Красная Кость облачился в потертую черную кожаную куртку – уже не самоделку, настоящую американскую байкерскую куртку со всеми полагающимися шипами, клепками, нашивками и облупленной красной надписью Sympathy for the Devil[5] на спине.
– Ну что, чувачки, – с лукавой улыбкой заговорил он, – как насчет отдохнуть?
– О, вот это здорово! – тут же оживился Дэнни.
– Вот и хорошо, – сказал Красная Кость. – Нас ждет небольшое приключение.
Тон, которым он произнес «приключение», Нику совсем не понравился.
– Идем добывать продовольствие, – объяснила Секеу.
– Заодно местными видами полюбуетесь, – добавил Абрахам, подмигнув Красной Кости.
– С нами идут Дирк и Шустрый, – сообщил Красная Кость, повернувшись к Секеу. – Сейчас подойдут. Как только Шустрый отыщет свой меч.
– Что, опять?! – изумился Абрахам. – Как меч-то можно потерять? Этот пацан и дырку от собственной задницы потерял бы, если бы только мог обронить!
Красная Кость захохотал во все горло, обнажив в улыбке все тридцать два зуба. Похоже, широкая хищная улыбка не сходила с его лица никогда. Этот оскал вместе с порошком или краской – словом, с тем, что он втирал в кожу и волосы, крася их в красный цвет – придавал ему вид настоящего дьявола. Да еще нелепая красная кость, торчавшая из его густой, связанной узлом на макушке косматой гривы, как у персонажа из мультика «Флинтстоуны»… Если бы здоровяка спросили, зачем она (чего Ник делать вовсе не собирался), наверняка оказалось бы, что эта кость как-то связана с его прозвищем. Оказавшись вблизи, Ник не мог не заметить, как много шрамов на теле этого бешеного парня. В скольких же стычках ему довелось побывать, сколько раз драться на поединках? Один шрам, особенно страшный с виду, змеился прямо между сощуренных дьявольских глаз, спускаясь чуть ли не до самого подбородка.
