Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
Граф был одним из многих, прибывших в этом году в Рим, а если чем и отличался от прочих рыцарей, так это чрезмерно задиристым характером да еще вот тем, что даже самую простую девушку возносил не ниже Девы Марии. Может, оттого на его счету кроме несметного числа боевых побед было еще множество разбитых сердец, которые он с легкостью нанизывал на острие своего копья.
Джулио Мазарин был горд тем обстоятельством, что едва ли не в каждом дворце Рима был желанным гостем. Но он и не упускал случая впрыснуть свою благородную кровь в любвеобильных простолюдинок. Графу приятно было сознавать, что по возвращении из Крестового похода его будут встречать несколько десятков белокурых отроков.
Любимым его местом в Риме была небольшая таверна у Пантеона. Вино здесь продавали сладкое и необыкновенно дешевое, а кроме того, особо почетным гостям прислуживала жена хозяина — высокая темноволосая фламандка. И вот однажды, когда она подливала вино в его бокал, он, как бы невзначай, провел ладонью по ее розовым панталонам. Но вместо ожидаемого протеста женщина вдруг припала к нему всем телом и горячо зашептала в самое ухо, поведав о том, что в этот вечер ее муж будет в отъезде и если господин рыцарь будет нетерпелив, то она обязательно откроет ему дверь. Только у нее имеется одна просьба: чтобы он пришел тайно, иначе она навсегда может лишиться репутации честной женщины.
Граф Джулио Мазарин расхохотался, а отсмеявшись, заявил, что привык это делать громко и непременно во всей амуниции.
В родовом замке он оставил скучать молодую белокурую графиню. Уезжая в Крестовый поход, он предусмотрительно надел на нее пояс целомудрия, а единственный ключик всегда держал при себе. Но самое скверное заключалось в том, что, добираясь до Рима, он останавливался точно в таких же замках, где отбывших в дальние страны супругов так же дожидались жены с кованым железом на пикантном месте. И его ключик, выкованный на заказ, частенько служил чем-то вроде отмычки для их поясов целомудрия. Граф буквально впадал в бешенство, думая о том, что в далекой Нормандии может отыскаться молодчик, способный подобрать отмычку к заветному замку его разлюбезной женушки.
Граф громко стукнул кулаком по столу. Красное вино, расплескавшись, залило стол.
— Господин рыцарь чем-то расстроен? — подбежала к графу хозяйка и тщательно вытерла стол.
Граф разглядел в глазах женщины нешуточную обиду. Она до сих пор не могла простить ему того, что он так и не заявился к ней в опочивальню. Но как объяснить бедной женщине, что в этот день он получил три лестных предложения от девушек из высшего света. Причем одна из них была фрейлиной герцогини. Граф Джулио Мазарин предпочел лучший вариант, он остался с маркизой Корнель. И, как убедился позже, выбор его был правильным.
Позже хулиганка Корнель поведала о том, что Иннокентий III не такой уж святоша, как принято считать, и частенько робким мышонком царапается в ее спальню. Но в любви он мужчина толковый и способен так расшевелить женскую плоть, что от нахлынувших чувств можно отдать концы.
Сразу после прелюбодеяния Иннокентий III долго и громко молится в келье. Стареющий организм, не привыкший к температурным перепадам, не всегда выносит подобную нагрузку, а потому на проповедях его можно часто увидеть насквозь простуженным и совершенно безголосым.
— Граф Мазарин? — услышал за спиной Джулио чей-то вкрадчивый голос.
Обернувшись, Джулио увидел почтительно согнувшегося монаха.
— Что вам угодно? Милостыню? — расстегнул он кошель.
— Вы меня не так поняли…
— Ах, вот оно что, вы хотите, чтобы я исповедался. Вижу, что вы желаете спасти мою душу. Не утруждайте себя. Если за прелюбодеяние всех отправлять в ад, тогда в геенне не останется места для настоящих грешников!
Монах выглядел слегка смущенным:
— Вы не так меня поняли, вы должны…
— Принять причастие?.. Да-да, знаю! Принять причастие и попросить благословения. Все это я делаю по воскресеньям.
— Господин Мазарин, дайте мне договорить. — Голос монаха прозвучал строже.
Джулио, отпив из бокала вина, посмотрел хмельным взглядом на монаха:
— Слушаю вас.
— Вас хотел видеть его святейшество папа римский, — буднично произнес монах.
Рыцарь едва не поперхнулся вином, а потом переспросил:
— Что ты сказал?
— Я приехал за вами. Вас срочно хочет видеть папа. Посланная за вами карета дожидается у входа в таверну.
На розыгрыш не похоже. Он взглянул в простоватое лицо монаха, иссушенное долгими постами и усердными молитвами. Тот всецело был на небесах, и вряд ли ему было известно про небольшие плотские радости. А на женщин он смотрел не иначе, как на вместилище всех существующих пороков. Неожиданно он поймал взгляд монаха, устремленный в сторону хозяйки таверны. Женщина, грациозно нагнувшись над столом, выслушивала заказ очередного клиента, и Джулио Мазарин с улыбкой подумал о том, что такая дама способна ввести в грех даже римского папу.
— Надеюсь, это не глупый розыгрыш? — свел белесые брови к переносице Джулио. — Мы, рыцари, не понимаем подобных шуток. Если вы меня обманули, то я разрублю вас на куски!
Взор монаха сделался, как и прежде, благочестивым, — он вновь думал только о райских кущах.
— Надеюсь, это произойдет после того, как вы ознакомитесь с этим посланием, — произнес монах, протягивая рыцарю свернутую в трубочку бумагу.
Джулио Мазарин взял протянутый свиток и нетерпеливо сорвал сургуч. С некоторым волнением развернул бумагу. Лист был чист, если не считать большой круглой печати в самой середине.
— Но здесь ничего нет! — возмущенно отбросил он бумагу на стол.
— Все верно, — с завидным терпением отозвался монах. — Остальное его святейшество скажет вам при личной встрече.
Монах оставался невозмутимым, как прибрежный утес. Ветер его обдувает, поливает дождь, морская волна разрушает подножие, а он стоит себе незыблемо наперекор времени, стихиям и лишь потешается над невзгодами. Только такие люди и нужны при разговорах с рыцарями — способные своей невозмутимостью укротить самого буйного из них.
— Пойдем, — согласился Джулио Мазарин и тяжелой поступью направился к двери.
Папа римский был необычайно приветлив с ним. Допустил до своей руки, дал благословение, а потом неожиданно поинтересовался, имеет ли Джулио отношение к Франческе Мазарин, проживающей в Нормандии.
Джулио с интересом посмотрел на папу. Еще не стар. Вполне крепок; если предположить, что он не чуждался плотских радостей, то можно с уверенностью утверждать, что они были знакомы с теткой. Тем более что в молодости Франческа была весьма легкомысленной особой и не пропускала ни одного симпатичного кавалера.
— Да, ваше святейшество, — отвечал граф, слегка наклонив голову, — я ее племянник.
Разглядывать лицо папы считалось верхом неприличия, и граф слегка наклонил голову. Джулио Мазарин успел заметить лукавую улыбку Иннокентия III, как если бы его святейшество сумел проникнуть в грешные мысли рыцаря.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
