проколоться?
– Не точно, – пожала она плечами. – На передовой общение почти всегда… очень тесное. Но почему «главное»?
– Потому что во всей этой истории – самое непонятное. Даже мне. Ты прям сплошная интрига, рыжая. Боюсь, не зря кто-то решил заняться тобой вплотную и именно сейчас.
– Кто я, темный? – Ленро наконец озвучила то, что хотела спросить у него с самого начала, но страшно боялась. Не вопрос задать, а услышать на него ответ. – Ты знаешь?
– Нет, – признался тот, заставив ее вздохнуть то ли от разочарования, то ли от облегчения. – Могу только предположить.
– И?
– Возможно, смесок? Не зря же у тебя в анамнезе приют.
– Давай без сказок, а? – поморщилась она. – Ты не хуже меня знаешь, что смесков не бывает. В принципе. Темное со светлым несовместимо, особенно когда речь о ребенке.
– Из любого правила могут быть исключения, рыжая. Из любого! Кстати, возможно, как раз с того края ваши тебя и зацепили? Со стороны приюта? Или… родителей?
Ленро опять судорожно выдохнула, но что возразить, так и не нашла.
– Мне нужно увидеться с тем твоим учителем. Обязательно, – закончил он. – Понимаешь?
– Понимаю. И уже говорила – постараюсь найти его сразу после архива и после встречи с Пратенсом. – Селль вдруг передернулась, внезапно осознав еще одну вещь: – Кстати, насчет него. После… той клятвы, что он тебе сегодня дал, его так же будет корежить? Как… как Гнажа?
– Нет, не так же, – качнул головой темный. – Гораздо хуже – если он вдруг захочет меня предать. То, что ваши сделали с этим официалом… В общем, до настоящих ритуалов там пока далеко, хоть вы и стараетесь, конечно.
Ленро почувствовала, что ее начинает тошнить, но сдержалась:
– А если его заставят? Предать? Тот же шантаж, к примеру?
– Не имеет значения. Но мыслишь ты правильно, парня из дерьма нужно вытаскивать. Так что работай, рыжая. И считай, что это я тебя нанял – решить проблемы моего человека. Расчет у тебя будет со мной.
Селль скептически оглядела этого нанимателя в мятой рубахе с чужого плеча и отрезала:
– Не нужно. Мой гонорар он уже отработал. Под дверью приемной и с доской в руках.
– Ладно, раз так, – настаивать Арделан и не подумал. – Только и Пратенсу об этом скажи, а то он переживает, чем с тобой расплачиваться. Даже совета у меня спрашивал.
– Надеюсь, – насторожилась та, почувствовав его настроение, – натурой ты ему не посоветовал?
– Н-ну…
– Боги!
– Уймись, – посерьезнел темный, поняв, что она ищет, чем бы в него запустить. – Не советовал я ему такого, не бойся. Относительно тебя у меня подобные шутки отчего-то не шутятся. Просто сказал, что сам с этим разберусь. В смысле, с натурой…
И ловко увернулся от брошенного полотенца:
– Ладно, иди уже. С тобой и так непросто дело иметь, а сейчас – вообще невозможно.
– Вот кто бы говорил! Кстати, а сам что собираешься делать, пока я по твоим заданиям бегаю?
– То, что не умеют специалисты по беготне вроде тебя, – думать! Все, проваливай, рыжая, дел и правда невпроворот. Я тебя до машины провожу… Да не дергайся ты – понял уже, что тебе ничего и никогда не страшно, ага. Просто расскажу по дороге, что у Гнажа из памяти снял про ту папку и место ее нынешнего пребывания…
Предъявляя на входе в архив свою детективную лицензию, Ленро не в первый раз подумала, что агентство стоило открыть хотя бы ради этого – получить универсальный пропуск практически куда угодно. Страшно удобная штука, открывающая любые двери, даже если строго по закону те и не должны были открываться. Просто почти каждый в столице, да и не только, хотя бы раз в жизни так или иначе сталкивался с частной конторой – практика у детективов была очень обширной, к официалам и то обращались реже. Последних в широких народных массах вообще, честно говоря, не жаловали – побаивались и без лишней нужды старались не тревожить. Во избежание, так сказать. Тем более что статья «о защите частной жизни» позволяла сделать это довольно легко – хватало просто напомнить о ее существовании. И без серьезных на то оснований официальные конторы лезть в твои личные дела уже не смогут.
Но, справедливости ради, так настороженно относились лишь к криминальному управлению, городской полиции опасались гораздо меньше и держали почти за своих. Да и занимались те делами простыми и понятными – семейные ссоры, мелкие нарушения, неправильные парковки… Хотя нет, по части последнего это все-таки дорожная стража. Но про тех вообще, не скрываясь, травили анекдоты да весело играли в игру «поймаешь – не поймаешь». Вернее, «впаяешь – не впаяешь» в плане штрафов за превышение скорости и прочую мелочовку.
Вот на этих четырех столбах и держалось (кстати, на редкость устойчиво) все здание соблюдения законности, и Ленро всегда было лестно чувствовать свою причастность к одному из них, да еще и не самому последнему. Но где-то вдалеке маячили еще две его подпорки – управление контрразведки и военная полиция. Правда, то были учреждения совсем уж специфические и большинству граждан известные лишь понаслышке – к счастью. Хотя самой Селль сталкиваться как раз приходилось…
Попрощавшись с двумя дотошными дамами на архивной проходной, тоже сотрудницами частной конторы, то есть, считай, коллегами, она двинулась к лестнице на второй этаж – туда, где ждал ее Прати. И, пересекая быстрым шагом огромный вестибюль, в который уже раз поразилась, насколько он напоминает ей управление официалов, хоть и выглядит совершенно иначе. Ни о каких нависающих над головой и давящих на психику потолках здесь и речи не было, напротив, своды этого холла уходили высоко вверх, крутыми арками поднимаясь над стенами. Но вот вечно царившие здесь полутьма и… запах. Да, наверное, дело именно в этом – относительно новое здание полицейского управления и старинный архивный корпус пахли совершенно одинаково: сырой подвальной плесенью и въедливой пылью.
Лестница тоже встретила ее полумраком, но глаза к нему давно уже привыкли. А потому скользкие мраморные ступени, предусмотрительно прикрытые ковровой дорожкой, вытертой множеством ног и закрепленной с помощью тонких медных прутьев, сложностей не вызвали. Легко проскочив первый пролет, она чуть притормозила на площадке перед вторым – не столько от усталости, сколько собираясь с мыслями. Два подозрительных взгляда от проходной продолжали сверлить ей спину, но Селль предпочла на это наплевать – сейчас важней было окончательно определиться с той ролью, что ей предстоит сыграть перед Прати и, главное, перед его начальством – господином Руттенсом. Пожалуй, деловая и собранная владелица детективного агентства, решившая взглянуть на кое-какие
