в подобное, заслуживает, чтобы о нем написали целую энциклопедию. Вот я и стал ее писать. Сценарный эпизод был совсем небольшим, но я завел безумный монолог нараспев, что-то типа рэпа, и он вошел в фильм целиком.
Скорсезе меня не остановил, а Ди Каприо мне подыграл. А битье себя в грудь и мычание? Так я делал в перерывах между дублями, чтобы расслабиться и поддержать ритм. Леонардо предложил включить это в эпизод.
– Осенью мы приступаем к съемкам «Далласского клуба покупателей», – говорил я всем подряд, без разбору.
Как мама, я не ждал разрешения.
– Мэттью, у нас нет денег на съемки. Нет денег! – уверял мой агент.
– Деньги есть, – возразил я. – Осенью приступаем к съемкам.
Я стоял на своем.
И продолжал сбрасывать вес, чтобы достоверно рассказать историю на экране. Во мне осталось 150 фунтов веса, тело ослабело, но рассудок прояснился. Я терял фунты, а взамен обретал живость ума. Я, как и Рон, стал расчетливым, беспристрастным, скрупулезным, въедливым, педантичным и взыскательным. Спал я на три часа меньше обычного, мог пить вино до двух часов ночи, а в четыре утра просыпался без будильника и работал со сценарием. Я вошел в образ, роль меня вдохновляла, и я ее обожал. К сожалению, хотя я ощущал моральный подъем, как перед решающей, седьмой игрой Мировой бейсбольной лиги, физически дела обстояли хуже: из-за резкого похудения я утратил либидо.
Автор сценария Крейг Бортен передал мне десяток магнитофонных кассет с записями разговоров Рона о создании и работе клуба покупателей лекарственных препаратов против СПИДа. Я слушал их постоянно, запоминая интонацию и ритм голоса Рона, его напускную храбрость и уязвимые стороны. На одной из кассет Рон и еще какой-то мужчина разговаривали с двумя женщинами. В разговоре звучали отчетливые нотки сексуального характера, и ясно было, что все четверо недавно занимались сексом – друг с другом. «Но как? – подумал я. – У Рона же четвертая стадия СПИДа. Не может быть… Хотя… ну конечно же, у них у всех СПИД». Это было дико, рискованно, но такова правда жизни. Я предложил Жан-Марку послушать кассету и спросил:
– А можно как-нибудь перенести это на экран?
– Ох, это так прекрасно и печально! – вздохнул он. – Даже не знаю, получится ли сделать так, чтобы не выглядело отталкивающе.
Больше мы об этом не упоминали, но, как выяснилось впоследствии, он не забыл нашего разговора.
Я навестил сестру и дочь Рона Вудруфа в небольшом городке неподалеку от Далласа. Они приняли меня радушно, с верой в то, что я воздам должное их брату и отцу. Мы смотрели старые видеозаписи – Рон с семьей, на отдыхе, в хеллоуиновском наряде. Родственники ничего не скрывали и честно отвечали на все мои вопросы о том, каким был Рон.
Его сестра обняла меня на прощанье и спросила:
– А хотите почитать дневник брата? Рон его вел много лет.
– С удовольствием, – ответил я.
Если видеозаписи давали возможность увидеть Рона со стороны, то дневник раскрыл его внутренний мир и стал ключом к душе Рона. Из дневника стало ясно, кем был Рон одинокими вечерами. Именно дневнику он поверял все свои мечты и страхи. А теперь о них узнал и я. Я открыл для себя Рона через его дневник – и то, кем он был после того, как заразился ВИЧ, и то, кем он был до того. По вечерам он лежал в постели, покуривая косячок и рисуя каракули в своем блокноте. Там встречались такие записи:
«Надеюсь, завтра Том и Бетти Уикмен подтвердят заказ на установку динамиков JVC. До их дома 42 мили езды, значит потрачу 8 долларов на бензин туда и обратно и 6 долларов за кабель для динамиков. За установку я прошу 38 долларов, то есть у меня будет 24 доллара прибыли. Здорово! А после этого заеду в „Соник“», за двойным чизбургером и за Нэнси».
На следующее утро он проснулся, отгладил свою единственную пару брюк и рубашку с коротким рукавом, вставил новую батарейку в пейджер и выпил вторую чашку кофе, готовясь заработать свои 24 доллара. И тут на пейджере высветился номер Тома и Бетти. Они не подтвердили заказ, объяснив, что нашли другую компанию, которая берет за установку дороже, но предоставляет гарантийное страхование своей работы. Рон расстроился и записал в дневнике: «Черт возьми». Потом курнул травки и все равно поехал в «Соник». Там он купил чизбургер – обычный, не двойной – и стал заигрывать с Нэнси Блэнкеншип, которая ему очень нравилась, особенно когда подъезжала на роликах к его машине и улыбалась щербатой улыбкой.
«Мое счастливое число 16», – писал он в дневнике.
Как выяснилось, 16 было номером комнаты в дешевом мотеле по соседству, где Рон с Нэнси иногда трахались. Поэтому число было счастливым.
Рон изобретал всякую всячину, но никогда не оформлял патентных заявок. Он составлял планы, но редко воплощал их в жизнь. Он был мечтателем, и ему ужасно не везло.
Тем временем Жан-Марк Валле и продюсеры готовили съемочную группу, подбирали актеров и искали площадки в Новом Орлеане. Они не ждали разрешения. Они стояли на своем. Однако же для съемок фильма нужны деньги. Названный нами срок неумолимо приближался. Все считали, что мы блефуем. Мы не блефовали. Я продолжал сбрасывать вес.
– Съемки начинаются в Новом Орлеане, первого октября! – объявляли мы всем подряд.
В конце концов нам поверили. Кто-то поверил в нас и вложил в фильм 4,9 миллиона долларов. Планировалось, что бюджет фильма составит 7 миллионов, но для начала хватало и этого. За восемь дней до начала съемок в Новом Орлеане мне позвонил Жан-Марк.
– Не знаю, что у меня получится. Семь миллионов – необходимый минимум. Но если ты с первого дня будешь на съемочной площадке, то и я с первого дня буду на съемочной площадке, а там уж как выйдет. Сделаем, сколько сможем.
Мы оба с первого дня были на съемочной площадке.
Спустя несколько недель после начала съемок Жан-Марк сказал мне:
– Знаешь, я тут вспоминал ту кассету, на которой Рон рассуждает о женщинах, и у меня возникла мысль. В сценарии есть эпизод, когда дела Рона идут на подъем. Из своего «офиса» в номере мотеля он видит покупателей, которые приходят за лекарствами от СПИДа. Одна женщина ему сразу нравится, и он спрашивает секретаршу, больна ли эта посетительница. «Да, у нее СПИД», – отвечает секретарша. А потом Рон и эта женщина трахаются в душевой кабинке. Ну, такая жажда жизни.
– Очень правдоподобно. А ты сможешь сделать так, чтобы не выглядело отталкивающе? – спросил я.
– Смогу, – ответил он.
Действительно, эпизод вышел замечательный – человечный, трогательный и очень смешной. Рон с покупательницей трахаются в душевой кабинке, а за перегородкой, в
