Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Карман! Хрипя от боли, я выдернул расческу Лизы и ударил Кошкина ее длинной, острой рукояткой. Фабрикант с воем отшатнулся прочь. Расческа вошла ему в глаз на всю длину рукоятки. Шатаясь, забыв про все, промышленник схватился за нее, пытаясь выдернуть, но я еще нашел в себе силы и что есть мочи ударил его ногой. Подкованный железом каблук с хрустом врезался в коленную чашечку, и Кошкин гуттаперчевой куклой повалился на бок, на хлипкие, насквозь проржавевшие перила. Он попытался схватиться за них, но ограждение сломалось, и фабрикант сорвался вниз. Короткий крик сменился влажным звуком удара и треском костей. Чуть привстав, я посмотрел через край мостика, туда, где огонь пожирал изломанное тело Кошкина. Сплюнув кровь, я облегченно улыбнулся. Я улыбался, несмотря на сломанные ребра и железный привкус во рту. Еще никогда я не чувствовал себя таким живым, как сейчас.
Мостки стонут. Я ощутил, как выгибается металл подо мной, и понял, что надо поскорее убираться прочь. Еще не хватало повторить судьбу Кошкина. От выхода на пожарную лестницу меня отделяли не более двух десятков метров шаткого, гнущегося железа. Цепляясь за уцелевший край перил, я тяжело поднялся. Грудь разрывало кашлем, и на губах опять выступила кровь. Я не обратил внимания и продолжил с трудом идти по ржавому железу. Кровь, сломанные ребра, все это сейчас не важно. Главное – суметь дойти до выхода, пока не рухнули мостки.
Я не сумел.
Девять шагов. Именно столько мне не хватило до ведущей наружу двери.
Железо ржавого мостика не выдержало. Настил стремительно накренился, плывя под ногами. С ужасающим скрежетом мостки подо мной просели и рухнули вниз, проламывая черное переплетение протянувшихся внизу лестничных маршей.
Последнее, что я запомнил, – чувство полета сквозь огонь и мерзкий влажный треск, с которым моя голова впечаталась в грязный настил.
11111
Когда я пришел в себя, вокруг по-прежнему было пламя. Боли я не чувствовал. Как не чувствовал и страха. Ничего. Только тупое безразличие ко всему. Одинаково я смотрел на блестящие в огне чаны, на желтоватую кость, торчащую из моей вывернутой сломанной ноги, затянутый дымом потолок цеха, сыпящий алыми искрами, и железную мешанину лестничных маршей, изломанных, выгнутых, но принявших удар мостков на себя.
Где-то среди огня раздался стук металлических каблуков. Из дыма появилась невысокая фигура в почерневшем мундире. Я услышал голос Ариадны, но так и не смог понять ее слов. В голове только скрежет металла и ничего более.
Скрежет усилился: это вскочившая на искалеченные пролеты Ариадна спешно растаскивала железо мостков, отгораживающее нас друг от друга.
– Виктор, почему вы молчите? – Я наконец понимаю ее речь. – Вы так мне не рады? Виктор? Виктор?!
Я хотел было что-то сказать, но вместо слов изо рта лишь полилась кровь. Ее было столько, что я начал захлебываться, а кровь все текла и текла без остановки. Ариадна что-то кричала мне, но я уже ничего не слышал, трясла меня за плечи, но и ее металлических пальцев я тоже не чувствовал. Приподняв голову, я бессмысленно смотрел в синие глаза Ариадны, горящие куда более ярко, чем окружавшее нас пламя.
00000
Пляшущий огонь заполнил темную комнату зыбкими тенями. Они менялись, искажались, калейдоскопом узоров мелькали перед моими глазами. Я смотрел на это долго. Очень долго. До той поры, пока в груди снова не стало жарко и я не начал кашлять. Сильно. Надсадно. До крови. После этого я пошел за лекарствами, выпил отвратительные на вкус микстуры, порошки и россыпи таблеток, а затем вновь вернулся к камину и задремал.
Звон колокольчика и голос прислуги заставил меня обернуться к двери. Кто мог прийти? Парослав Симеонович? Но он уже заходил сегодня вместе с Ариадной, да и на дворе уже почти ночь.
Бронзовая ручка двери повернулась. Петли чуть скрипнули. Кто-то застыл в полутьме, рассматривая меня. Затем фигура резко дернула шнур выключателя, и свет дюжины ламп в десяток электрических свечей каждая залил комнату, изгоняя тьму. Когда я проморгался достаточно, граф Серафим Мороков уже стоял возле меня.
– Ну как вы, Виктор? – Граф скинул пылинку со своего переливающегося золотым шитьем мундира и поцокал языком, увидев окровавленный платок в моей руке. – Вижу, страдаете? Ну, ничего-ничего. Страдания, они, знаете ли, облагораживают. Зато вот схуднули, я вижу, и знаете, бледность в лице у вас такая интересная появилась, вам идет очень.
Взяв себе резной стул, граф сел прямо напротив меня.
– Так что, чувствуете себя как?
– Доктора говорят, жить буду.
– Конечно, будете. Куда вы денетесь. В морге вам еще рано прохлаждаться. Не для этого моя машина, в конце концов, вас до Императорского военного госпиталя тащила. Потом напишите мне имена хирургов, они весьма неплохо поработали, думаю – их стоит поощрить. Впрочем, я здесь не за этим.
Мороков учтивым движением передал мне длинный, обтянутый шелком футляр. Повинуясь его кивку, я отодвинул защелки и увидел внутри изящную серебряную трость. Причудливая, она, казалось, была свита из длинных стеблей, внезапно обратившихся в металл.
– Это подарок,
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
