обругать меня в ответ, то ли разбираясь, как навести меня на цель. Все-таки у меня не было никаких технических средств, чтобы капитан смогла передать мне указания.
— По левую руку от вас должна проходить трасса, — заговорила Снежана Александровна. — С вашей скоростью вам нужно досчитать до пятидесяти четырех, вышка ПВО закрыта бетонными перегородками. Вы ее точно не пропустите.
— Она не мобильная? — удивился я.
Как-то не ожидал, что немцы уже окопались настолько, чтобы вместо дежурных передвижных комплексов оборудовать постоянные вышки. Это ведь и дороже, и обслуживать их сложнее. А уж о том, что такая защита легко обнаруживается, и вовсе упоминать не стоит.
— Нет, вышку поставили, чтобы закрыть участок границы, — ответила Макарова. — Сорок два.
— Принял, — отозвался я.
Нужную трассу я нашел мгновенно — не так уж высоко уже и летел, чтобы пропустить ее. Да и сам бетонный бункер чуть в стороне, стыдливо прикрытый редкими деревьями, обнаружить оказалось не так уж сложно.
Вообще, строго говоря, меня здесь быть уже не должно — границу-то я пересек. И будь я летательным аппаратом, германцы на ней бы меня и сбили. Но я проскочил мимо радаров.
— Вижу вышку, Снежана Александровна, — проговорил я. — Три… Два… Один… Фейерверк!
Надо мной пролетел огненный болид, освещая небо и землю внизу. Так что моя тень на мгновение мелькнула прямо над трассой. А в следующий миг снаряд угодил прямиком в бетонное основание установки.
Раскаленный каменный корпус взорвался тысячами острейших и горячих осколков. Его температуры самой по себе хватило бы, чтобы сжечь и вышку, и всех, кто в ней прячется. Но хлынувшее из лопнувшей оболочки магическое пламя объяло округу моментально. Металл и камень сплавились, как воск, хороня внутри обваренные останки уже мертвых людей.
— Как вам представление? — спросил я.
— К вам сейчас стянется вся армия Германии, — предупредила Макарова. — И вы выйдете из зоны нашего покрытия через тридцать секунд.
— Тогда до связи, Снежана Александровна.
— Берегите себя, Иван Владимирович, — ответила Макарова, прежде чем связь пропала.
Я же сотворил еще четыре метеора и обрушил их на другие вышки, которые смог обнаружить достаточно легко, имея пример перед глазами. По два пылающих гостинца по обе стороны от меня прочертили ночное небо, направляясь прямиком к вмурованным в бетон вышкам, а я сделал круг и, взмахнув пару раз крыльями, снова набрал высоту.
По плану Анатолия Никодимовича я должен был снести хотя бы одну — на большее военные не рассчитывали. Но у меня было время до встречи с нужным мне человеком в назначенном месте. И возможность не просто подниматься в воздух, но и выжигать города. Конечно, мирное населения я трогать не стану, но немецкая армия — другое дело.
Досмотрев, как вышки превращаются в сплав металла и камня, я сделал еще несколько кругов, оценивая расстояние между ними. А потом полетел на север, высматривая новую цель.
Расчищу воздух для сил Российской Империи.
* * *
Прошло не менее получаса, прежде чем я обнаружил, что за мной гонятся несколько самолетов. К этому моменту я уничтожил уже около тридцати вышек и скоро должен был добраться до моря. Истребители мчались по небу с севера, устремляясь мне навстречу. Да, они не видели меня на радарах, но направление, откуда я надвигаюсь, определить было несложно. Его можно было видеть даже без оборудования, достаточно следовать к вспышкам огня, знаменующим уничтожение очередной вышки ПВО.
Как только дальнее звено вошло с зону уверенного поражения, я усмехнулся и щелкнул по наушнику.
— Говорит Иван Владимирович Моров, — произнес я. — Есть тут кто?
— Я вас слышу, ваше благородие, — раздался голос Макаровой.
— Капитан, вы что, всю границу сторожите в одиночку?
— Меня переключают коллеги, — ответила Снежана Александровна. — Генеральный штаб решил, что вам будет удобнее поддерживать связь с одним человеком. Иван Владимирович, на вас сейчас работают все ближайшие армейские подразделения Российской Империи.
Анатолий Никодимович был прав и отлично меня изучил. С женщинами у меня как-то статистически получается лучше диалог выстраивать. Да и приятно было слышать голос Макаровой, чего уж там.
— Тогда я сейчас посажу… — я прервался, чтобы подсчитать истребители. — Пятнадцать немецких самолетов. Вряд ли кто-то выживет, но вы уж проконтролируйте их зону падения.
И, не дожидаясь ответа, я создал воздушные стены в нескольких метрах перед носом последнего звена. Дорогие машины и обученные пилоты, в которых вкладывали время и деньги, сжались в гармошку, столкнувшись с препятствием на безумной скорости. А потом эта смесь сжатого металла и пластика вспыхнула взрывами от детонировавшего топлива и боеприпасов.
Остальные и сделать ничего не успели, потому как такие же стены возникли и на их пути. Небо озарилось вспышками, на землю полетели пылающие обломки, а я продолжил свой путь, нацеливая очередной метеор.
— Иван Владимирович, к вам двигаются с запада подразделения ПВО, — сообщила Макарова, когда я активировал печать.
Наблюдая за тем, как небо прочертила очередная вспышка, я обратил внимание, что солдаты в вышке дружно покидают свое убежище. Правильно делают — гоняться за каждым я не стану. Гораздо важнее нанести максимальный и чувствительный ущерб. Ведь даже одна такая вышка стоит миллионы немецких марок, а бюджет Германии, как и любого другого государства, все же не резиновый.
— Сориентируете меня, капитан? — уточнил я, совершая в воздухе кульбит, чтобы развернуться.
— Дайте мне несколько минут, Иван Владимирович, — ответила Макарова. — Они еще движутся, мне не видно, откуда они планируют атаковать.
Я застыл, удерживая свое положение в воздухе. Резерв седьмого узла расходовался на сложную систему печатей уже далеко не так быстро, как раньше. Да, собственно, любые мои чары теперь требовали как минимум процентов на семьдесят меньше. Так что еще немного времени у меня было.
— Дайте направление, я окажу им последние почести, — произнес я, поворачиваясь в сторону Германии.
Чем больше техники я уничтожу сейчас, тем меньше
