#Бояръ-Аниме. Моров. Том 6
Глава 1
Москва. Особняк дворянского рода Моровых. Иван Владимирович Моров.
Я поставил чашку кофе на блюдце и поднялся из-за стола. Стараясь не шуметь, чтобы Маргарита могла спокойно выспаться, я закончил одеваться и вышел из своих покоев.
На улице уже началась оттепель, так что можно было бы пренебречь плащом, но я все же решил его накинуть. Управляющий помог мне одеться и подал трость. Кивнув ему, я дождался, когда слуга распахнет дверь, и вышел на крыльцо.
Весенний воздух тут же наполнил мои легкие, яркое солнце огладило меня своими лучами, вызывая непроизвольную улыбку. Сегодня начинается четвертый месяц моей работы преподавателем в первой магической академии Российской Империи, и начнутся зачеты по профильным предметам. В том числе и моему.
— Доброе утро, Иван Владимирович, — поклонился мне Сергей, открывая заднюю дверь «Коршуна».
— Утро доброе, — отозвался я, опускаясь на сидение.
Он захлопнул за мной дверь и обошел автомобиль, прежде чем оказаться на своем месте. А я уже мысленно погрузился в будущие мероприятия. До сих пор я преподавал только универсальные знания о чарах, и до защиты нам со студентами было далековато, однако группы уже служащих магов после сданного зачета перейдут к изучению этой темы.
Вообще, время в академии летело незаметно. Вроде бы только вчера я впервые поздоровался со своими студентами, а сегодня уже буду принимать у них зачет за целый квартал. Впрочем, так всегда и бывает, когда занимаешься каким-то действительно увлекательным делом.
Хотя, конечно, пришлось повоевать с администрацией, требовавшей переходить к темным искусствам немедленно. Но в любом случае это дело прошлое.
Изучение древнекитайского двигалось не так уж быстро, как хотелось, но разобраться, что в присланной мне из Поднебесной костяной книжке начертана инструкция, я все же смог. Как и узнать, кто же такая эта Синьхуа Су.
Третья дочь правителя провинции Хэйлунцзян, наместника императора Цзяньху Су. Род Су приходился какой-то родней правящей семье, как, впрочем, и другие семьи наместников. В каждом дворце обитали члены монаршего клана, удерживающие власть железной рукой и строгой сплоченностью. Стоило в одной провинции вспыхнуть очередному восстанию, как туда стекалась армия со всей Поднебесной, чтобы развешать бунтовщиков. И эта система работала.
Впрочем, гораздо интереснее оказалось, откуда Синьхуа узнала о моем интересе. С Китаем я до этого сам не взаимодействовал, зато роду Су был знаком Василий Владимирович Окунев. Двоюродный дядя, как выяснилось, некогда поработал внештатным специалистом, расчищая дорогу для Цзяньху. В саму эту историю я не вникал, но главное — «Косарь» взыскал долг с семьи Су, получив копию древней книги по совершенным артефактам.
Благодарность Окунев от меня принимать отказался, намекнув, что не прочь обзавестись артефактом, созданным по китайской методичке. Так что у меня уже была идея, как использовать полученные знания.
— Прибыли, ваше благородие, — произнес Сергей, останавливая «Коршун» на парковке академии. — Я останусь здесь дежурить, если вам понадобится срочно отъехать.
— Хорошо, — кивнул я, дергая ручку.
Зачетов у меня еще не было, и я не представлял, сколько времени лично у меня уйдет на то, чтобы протестировать всех студентов. Так что уточнение водителя было не зря. Он ведь мог смениться, как обычно и происходило, когда я задерживался в академии. Моя дружина не ходит со мной по академии, как и охрана других благородных. А потому, чтобы не терять время, лучше звонить напрямую водителю, чтобы он был готов выехать сразу, как я покину здание.
Стоило мне покинуть автомобиль, мой взгляд сразу же зацепился за несколько групп студентов. За минувшие месяцы даже неблагородные оказались разделены между дворянскими кружками — каждый род желал приблизить к себе как можно больше сильных чародеев. Так что за самых перспективных даже состоялось несколько дуэлей.
Это к взрослым никто даже не приставал — там люди уже все с должностями на службе. А вот молодняк, только окончивший школу, нанят не был, а потому вполне мог войти в ту же дружину влиятельного благородного семейства.
— Здравствуйте, Иван Владимирович, — склонили голову девушки из простецов, стайкой обретающиеся у одной из множества расставленных по территории скамеек.
Судя по тому, как весело они проводили время до моего приближения, с настроением у студенток все было прекрасно. Хорошо бы и с подготовкой было так же.
— Доброе утро, — ответил я. — Не опаздывайте на зачет.
— К вам — ни за что не опоздаем, — заверила другая.
Они улыбались тем особым образом, когда с первого взгляда ясно, что в головах у них не столько знания, сколько желание прикоснуться к предмету своей страсти. Но, разумеется, я себе ничего подобного в академии не позволял.
Кивнув сразу всем девушкам, я прошел к крыльцу и, поднявшись по ступенькам, распахнул дверь. Меня едва не сбила группа студентов, спешивших выбраться на весеннее солнышко.
Уступив им дорогу, я направился в свой кабинет. Но стоило мне отпереть дверь, как в кармане завибрировал телефон. Вытащив аппарат, я прочел сообщение.
Александрова Е. В.: Доброе утро, Иван Владимирович. Прошу пройти в мой кабинет на планерку.
Хмыкнув, я кинул сумку с бумагами и, покинув кабинет, отправился к администрации. Бюрократия, черт возьми, никуда от нее не деться. Такие планерки проходили едва ли не раз в неделю, и ставшая директором Екатерина Вячеславовна постоянно поднимала вопросы организации процесса обучения.
Мне начислялось жалованье как преподавателю, но, если честно, я понятия не имел, сколько там капает на мой счет. В любом случае сумма выходила не такая уж и значительная — основную прибыль мне по-прежнему приносили частные клиенты и производство Солнцевых.
А потому я общим переживаниям других преподавателей не уделял внимания. Некоторые боролись за свои часы, пытались распихать нагрузку. Мне было все равно, впрочем, как и Сергею Константиновичу Легостаеву.
Маг смерти вообще ко всему происходящему в академии на административном уровне относился ровно. Учитывая, что внук главы рода и следующий наследник Легостаевых даже табели самостоятельно не заполнял, неудивительно.
Вот уж кто действительно пользовался своей славой молодого
