сосуд для темной сущности. Иными словами — в гримуаре заключен демон, который всеми силами желает покинуть место своего заточения.
— Но, что будет, если владелец книги выпустит демона? Он станет гораздо могущественнее? Или как это работает? — казалось, Остр запустил все свои мыслительные процессы. — Все интереснее и интереснее…
— Боюсь, что ваш знакомый уже давно мертв, — эти слова, почему-то, заставили меня пошатнуться.
Даже Джаспер, выглядел сейчас ошеломленным и я отметила для себя, что никогда ранее не видела выражение шока на его, всегда серьезном лице.
— О чем вы говорите?
— Не думали ли вы, что вещи, подобные этой книге, прячутся не от великой жадности, а от того, чтобы элементарно обезопасить окружающих? Стоит такому гримуару попасть не в те руки и множество жизней может уйти бесследно. Города могут потонуть в крови, а моря — стать обителью тысячи неупокоенных душ. Страшные вещи происходят, когда потустороннее врывается в наш мир, хотя вы знаете это и без меня.
— Но почему вы решили, что хозяин книги мертв? — не выдержала я, пискнув откуда-то из-за спины Остра, тут же почувствовав себя настырным комаром.
— А потому, что истинный хозяин книги — демоническая сущность. И, моя дорогая, если все указанные сроки сходятся, то приворожили вы не человека, а демона…
— Такое вообще возможно? — в сотый раз повторила я, нервно теребя подол платья.
— Ну, судя по тому, что сейчас происходит — вполне, — обеспокоенно помотал головой Остр, не в силах справиться с тряской экипажа.
Не прошло и получаса после нашего разговора в кабинете генерала, как мы уже сидели по своим местам в вознице, желая только одного — как можно скорее попасть домой. Казалось, прошла целая вечность с того момента, когда мы только переступили ворота особняка и теперь все были абсолютно без сил. Только вот вряд ли каждому из нас сегодня удастся провести ночь в безмятежном спокойствии, по крайней мере мне — точно.
Леона мы отыскали во дворе поместья, мирно подпирающего какое-то фруктовое дерево. До сих пор даже ума не могу приложить, что же такого он наплел хозяину дома, чтобы так мастерски его отвлечь. Однако, разговор с Барисом все же был прерван, потому что когда в кабинет ворвался озадаченный генерал, нам всем пришлось спешно ретироваться, прикинувшись заплутавшими гостями. К счастью, старик нам подыграл и теперь самое большее, что отпечатается в памяти достопочтенного владельца поместья — бесцельная беготня вокруг собственного особняка.
И вот теперь, мерно покачиваясь в кабине экипажа, я не могла оторвать взгляд от своих дрожащих рук. В этот раз я выказала желание ехать именно с Остром, демонстративно проигнорировав внезапно поданную руку ректора. Пусть и глупо было обижаться на подобный пустяк, как общение с назойливой дамочкой, однако нельзя было забывать о цели нашей поездки. К тому же, он обещал не оставлять меня одну, а по итогу, моими защитниками в этот вечер стали именно Остр и Леон.
— И что же теперь делать? — я уткнулась носом в собственные ладони, будто желая спрятаться от всего мира. — Как мне теперь жить?
— По-твоему, я часто встречался с привороженными демонами? — шутливо задал вопрос Остр, но наткнувшись на мой строгий взгляд сквозь тонкие пальцы, тут же принял серьезное выражение лица. — Извини. Только вот мы, в попытках найти ответы на неразрешенные вопросы, столкнулись с еще большей массой загадок. Знаешь, как только я приеду домой, то непременно пропущу бокальчик горячительного…
— Я пропала-а-а… — простонала я, прервав Остра практически на полуслове. — Как мне теперь бы-ы-ы-ыть?!
— Э-э… Ты подожди пока ныть, ребенок, — блондин, поддавшись чуть вперед, неловко потрепал меня по плечу своей холенной ладошкой. — Это все конечно странно… Я бы даже сказал, что случай исключительный, но разве бывают ситуации, из которых нет входа? Время вспять не повернешь, но закон судьбы таков — всегда дается шанс на исправление собственных ошибок. К тому же, ты не одна. Мы все пообещали помочь тебе, чего бы нам это не стоило, милая.
Не знаю, насколько сильно на меня подействовали слова Остра, однако, дышать вдруг стало чуточку легче. Почаще бы слышать подобное, тогда и горы свернуть труда не составит.
— Только пообещайте, что не оставите меня в стороне? Мне невыносимо думать о том, что всю работу выполняете вы, пока я мирно сижу в поместье и делаю никому ненужные уроки.
— Ну, уроки очень даже нужны. Ты как экзамены сдавать собралась? Решила провести в академии дополнительный год? — мягко улыбнулся Остр.
— Ну уж нет…
Не думаю, что я теперь спокойно смогу жить в пределах академии. Слишком много всего произошло за время, что даже в год не уложилось. Я успела приворожить несколько студентов, которые доставали меня на протяжении долгого времени своей всеобъемлющей, наколдованной любовью. Успела влюбиться сама и наломать дров в этом деле. Из-за меня несколько учеников отправились прямиком в столичные лекарские дома, потому что один из воздыхателей, как теперь выяснилось — демон, решил мстить за меня всем и вся. Из-за меня даже подруги порядком натерпелись, включая самого Леона, за что я, кажется, теперь буду винить себя всю оставшуюся жизнь… И что уж говорить о пожаре в академии, которую восстанавливали несколько месяцев? А что насчет собственных чувств, которые я питала к ректору? Надо сказать, что проведенное время с ним, очень сильно сблизило нас и теперь я металась из крайности в крайность, сомневаясь в собственных ощущениях.
Красные глаза, неотрывно наблюдавшие за каждым моим движением, до странного притягивали, не давали отвести взгляда и я, словно под гипнозом, двигалась на встречу сгустку мрака. Не смотря на ужас, леденящий душу, мне хотелось протянуть руку тьме, будто кто-то неведомый залез в мою голову и подчинил своей воле.
Какая-то часть моего сознания понимала, что это всего лишь сон, навеянный разговором, что произошел с Барисом. Только вот я не могла воспринимать все виденное как отдельную часть придуманного сонной негой мира. Все выглядело до пугающего естественно, будто я правда стояла в дорого обставленной комнате, четко понимая, что все это — моя собственная клетка. И кровать, на которой я провела не одну ночь, и комод, в котором лежали именно мои вещи, и даже тот, кто сейчас стоял напротив — принадлежал мне, скрепив нас печатью нерушимого обета.
— Совсем скоро… — шептал голос, больше походивший на мед. Только вот сладость его была приторной, до свербения в висках.
— Не трогай их! Ты обещал! — в какой-то момент я почувствовала себя игрушкой чревовещателя.
Я думала об одном, а хотелось кричать совершенно о другом. Словно кто-то заставлял
