есть на картах?» — думал я не раз.
Случайно подвернувшаяся под руку заметка Г. Пермякова в «Комсомольской правде» помогла не только ответить на этот вопрос, но и познакомиться с биографией крупного советского ученого Алексея Ивановича Куренцова, о котором изредка до меня доходили лишь отрывочные сведения от друзей, ездивших на Дальний Восток.
В заметке сообщалось:
«Редчайшая бабочка перламутровка, пойманная выдающимся энтомологом Куренцовым, вызвала восхищение, русских и зарубежных ученых. Вот что писал иностранный специалист о редкой удаче Алексея Ивановича:
«Отважный русский энтомолог Алексей Куренцов потрясает мир великолепными и драматическими открытиями. Он смело чертит линии своих маршрутов на белых пятнах Дальнего Востока России. Алексей Куренцов изумляет русскими бабочками даже бразильских ученых, где и сейчас бывают радости первооткрытий…»
Свои восторги и изумление иностранцы ничуть не преувеличивали. Лауреат Государственной премии профессор Куренцов добыл редкую красавицу — «оливковую Пенелопу».
Этих бабочек — говорится далее в заметке, — поймано считанное число. У нас на Дальнем Востоке лишь столетие назад удалось на Сучане пленить двух бесценных серебряных Пенелоп. К сожалению, по дорогой цене их сбыли тогда за границу. Известна Пенелопа от горных склонов Уссурийского края до Гималаев. Охота за ней также опасна, как охота за птенцами орла — ведь Пенелопа летает только среди обрывистых скал, чаще у самого края. Погоня за жительницей чудовищной пропасти сопряжена со смертельным риском.
Долгие годы мечтал Куренцов об охоте за Пенелопой. Из лета в лето ходил он на сучанские скалы и думал о ней. Но удача не приходила. Профессор решил было, что бабочка либо вымерла, либо сменила место обитания.
К счастью, все было не так.
Стояла сухая жара. С сачком в руке профессор осторожно двинулся вдоль скал. Их каменные стены дышали изнуряющим теплом. Потрескивая крыльями, метались синие и зеленые стрекозы. И всюду порхали бабочки — Сучан для них — великое раздолье! Меж тем, Куренцов поднимался все выше и выше, ноги скользили по сыпучей дресве.
И вдруг на самой высоте мелькнуло что-то зеркально-серебряное, словно вспышка ударила в глаза! «Неужели Пенелопа?» — мелькнула радостная мысль. Чтобы убедиться в этой догадке, Куренцов вышел на ровную твердую площадку и огляделся. Неподалеку над бездной большими кругами стремительно носились перламутровые Пенелопы. Самки этой бабочки крупнее самцов. Размах их изумительно окрашенных крыльев превышает десять-двенадцать сантиметров. Опахала имеют нежно-серебристый цвет на мраморном, сверху оливковом, с потеками фоне. Крылья самцов — рубиново-желтые, в черных мушках.
Самцы Пенелоп отважнее самок, и Куренцов неслышно приближался к их стайке, а один из них даже садился на марлю сачка.
Самки скромно порхали кругами у зияющего обрыва, смотреть с которого вниз было жутко у опасно. Шли секунды и минуты. Мелкие камни влекли отважного ученого к уступу.
Наконец, он выбрал удобный момент, когда танцующие бабочки оказались на самом близком расстоянии и, забыв об опасности, взмахнул сачком. Алексей Иванович едва удержался на краю обрыва. На зато какая радость! В сачке трепетало несколько сказочных Пенелоп…
После газетной заметки я прочел книгу «Ученый Куренцов»[9], выпущенную Приокским издательством под рубрикой «Наши славные земляки». Это — воспоминания ученых, близких друзей и учеников, знавших Алексея Ивановича на протяжении многих лет по совместной работе. Написана книга тепло, с глубокой любовью к памяти и научному подвигу профессора. Со страниц книги воспоминаний встает живой, запоминающийся образ человека, чья жизнь до последнего мгновения была наполнена напряженнейшим трудом, бесконечными странствиями и минутами счастливых открытий. Жизнь свою с наукой Алексей Иванович связал очень рано. Еще подростком он занялся изучением лесов и степей «отчего края», нежно любимой им Орловщины. А в зрелые годы много и неустанно ратовал за то, чтобы сохранить для потомков наиболее ценные памятники ее природы.
Но главные свои силы Куренцов отдал исследованию природы Дальнего Востока. На это ушло почти полвека. Широкую известность как выдающийся энтомолог и биогеограф он приобрел и в нашей стране и за рубежом. Его перу принадлежит около двухсот научных и научно-популярных работ по зоогеографии и энтомологической фауне Приморья, Приамурья, Сахалина, Камчатки, Курильских островов и Орловщины. А за работы по исследованию вредных насекомых лесов Приморья ему присуждена была Государственная премия СССР.
А. И. Куренцов обладал также блестящим писательским талантом, который ярко и самобытно проявился в его книгах: «Мои путешествия», «К неведомым вершинам Сихотэ-Алиня», «В горах Тачин-Гуана», «В убежище уссурийских реликтов». Полные красочных описаний, тонких и точных наблюдений и самых разнообразных знаний, они читаются с не меньшим интересом, чем самый увлекательный роман.
* * *
Родился Алексей Иванович в селе Алексеевка (Шереметьево) Кромского уезда бывшей Орловской губернии, в семье земского фельдшера Ивана Алексеевича Куренцова. Произошло это третьего марта 1896 года. Отец Алеши участвовал в русско-турецкой войне 1877 года и, вернувшись домой, хотел было заняться земледелием. Но, охладев к труду землепашца, поступил в Кромскую земскую больницу на должность фельдшера, где и проработал до конца своих дней.
Были у Ивана Алексеевича два брата: Петр и Яков. Один сапожничал и занимался сельским хозяйством, другой — был фельдшером.
Жили братья дружно. Особенно крепко дружили между собой Иван, отец Алексея и Петр. Жили они в одном доме, разделенном на две половины. Оба брата любили певчих птиц, и все комнаты в их доме были увешаны клетками, где содержались щеглы, синицы, чечетки и даже соловьи. Так что к птичьему пенью, к природе Алеша приобщен был буквально с колыбели.
Кроме птиц, братья любили музыку и часто устраивали в доме самодеятельные концерты. Отец играл на балалайке, а дядя Петр на скрипке, сделанной, кстати, им самим.
Семья Ивана Алексеевича была большая: только детей было шесть человек — два сына и четыре дочери. Но уже в раннем Алешином детстве на семью начинает обрушиваться одно несчастье за другим. Алеше было всего семь лет, когда умерла мать. Ее смерть оставила глубокий след в сердце мальчика. В один из летних дней, купаясь в пруду, утонули сестры Катя и Маня. А ровно через десять лет умер отец.
Трагично сложилась и судьба сестры — Агафьи Ивановны. В годы Великой Отечественной войны и немецкой оккупации она была главным врачом больницы в деревне Сосково, Кромского района. Агафья Ивановна организовала здесь подпольный госпиталь для раненых советских воинов. Узнав об этом госпитале, фашистские палачи подвергли Агафью Ивановну жестоким пыткам, а потом расстреляли ее.
С той поры самым близким человеком для Алексея Ивановича становится брат отца — Петр Алексеевич. Большой любитель природы, он горячо поддерживал в племяннике его тягу к науке, чтению, познанию природы родного края, к путешествию.
Большое влияние на юного
