все это казалось неуместным.
— Захар, расслабься, рожаю я, а не ты, — сказала она.
— Тебе очень больно? — я присел на корточки и взял ее руку.
— Это не навсегда, — сказала она, — потом стала чаще дышать и снова мука боли отразилась на ее лице.
Ну что сказать, долго я этого не выдержал и потребовал, чтобы врачи что-нибудь сделали. Видеть ее такой было страшно. Страшно от того, что я ничего не мог сделать. А эта… акушерка мне посоветовала погладить Катю по пояснице! Бл**ь, просто погладить! Это что, супер обезболивающее или у меня руки волшебные?
Короче, я с ней поругался, а Катя заставила меня уйти. Она так рявкнула и посмотрела на меня, что я даже не стал перечить. И вот меряю шагами палату. Вспоминаю про Илью и отправляю ему смс. Косте я отправил сообщение ещё из дома. Наде звонить не стал. Во-первых, рано, а во-вторых, узнает уже когда малыши родятся.
Приехал Илья, а через какое-то время и Костя. Часы тянулись невероятно долго, и когда я думал о том, как плохо и больно Кате все это время, мелькнула даже мысль, может, не надо было ей беременеть. Но потом я отогнал ее. Ведь теперь я буду отцом, причем сразу двоих. Ох, в жизни бы не поверил.
Что так долго то?
Костя с Ильёй отвлекали меня разговорами и я был им очень благодарен, потому что не представляю, как бы провел это время в одиночку.
— Папаша, — в палату, где мы ждали новостей, заглянула молодая улыбчивая медсестра. — Поздравляю. Пойдёмте, провожу вас к жене.
ПАПАША? Она назвала меня «папаша»? Все закончилось? Я подорвался с места и последовал за девушкой. Она привела меня в ту же палату, где лежала Катя, мучаясь от боли при схватках. Теперь она лежала уставшая, но абсолютно счастливая. И стоило мне зайти, как она протянула ко мне руку. В считанные секунды я оказался рядом, сжал ее ладошку в своих руках, а потом поднес к губам и поцеловал.
— Ты как?
— Хорошо, — с улыбкой ответила она. — Поздравляю, ты стал папой.
— Спасибо, — в глазах защипало, и я попытался сдержаться, но одна предательская слеза все же сорвалась с ресниц.
— Милый, я тебя люблю. И счастлива. Я очень счастлива.
— И я тебя очень люблю, — и тут я понимаю, что так и не знаю, кто у нас родился. — Катюша, а кто у нас? — она хитро улыбается и в этот момент к нам заходит та девушка, что меня привела сюда. На руках у нее два свёртка.
— Ну что, папочка, знакомьтесь, — она жестом предлагает взять одного ребенка. — Это ваш старший сын.
Господи, у меня сын. Несмело беру свёрток. Он лёгкий, не больше трёх килограмм. Смотрю на красное сморщенное, слегка отекшее личико. СЫН. Бросаю взгляд на Катю, она прикусывает нижнюю губу, чтоб сдержать улыбку. Ее глаза сияют восторгом.
— А это, — обращает на себя внимание медсестра. — Ваша младшенькая дочка, — и она помогает мне взять в руки и второй кулёк.
ДОЧКА! Начинаю часто моргать, потому что глаза застилают слезы. Я думал, знаю, что такое счастье. Оказывается, я понял это только сейчас, держа на руках своих детей. Наше с Катей продолжение.
Я перевел взгляд на жену. Катя не скрывала слез, она плакала, но при этом улыбалась так широко и счастливо.
— Я люблю тебя, — говорю жене. — И вас люблю, — говорю своим детям. В палату снова вернулась медсестра, я даже не заметил, когда она выходила. Она помогла мне, забрав сына, передала его Кате и помогла приложить к груди. Он обхватил сосок своим маленьким ротиком и стал его сосать. Малышка осталась у меня на руках. Она тихонько смотрела на меня своими крошечными глазками, и я тонул в нежности этого момента.
— Как мы их назовем? — спросила Катя. Мы как-то не думали над именами, потому что эти малыши скрывали свой пол до последнего.
39
Илья
Захар вернулся где-то через минут сорок и объявил, что у меня теперь есть брат и сестра. Я расплылся в улыбке. Никогда бы не подумал, что буду рад такой новости. Я как-то привык, что я всегда один. И пусть у нас разница в двадцать лет, то, что у меня есть родные брат с сестрой, грело душу.
Мы дождались, когда маму переведут в палату. К этому времени уже пришла доставка цветов и ее ждали три букета, по одному от каждого из нас. Потом я познакомился с новыми членами семьи. Два свёртка, а в них — маленькие человечки, что сейчас больше напоминали каких-то пупсов. Уж слишком маленькими они были. Как-то я по-другому их себе представлял. Не то, чтобы я не видел маленьких детей. Алёшка, сын Кости, был моим крестником, правда, ему был уже месяц, когда я впервые его увидел, и он не был таким мелким. А эти совсем маленькие.
— Мам, а это нормально, что они такие маленькие? — не удержался я от вопроса, когда мы трое склонились над высокой кроваткой, в которой лежали малыши.
— Это просто ты у меня очень большой, — усмехнулась мама.
— Я что, тоже таким был?
— Ты — нет. Ты был почти четыре килограмма. А у них и трёх нет. Малышка, так вообще, два двести.
— Их же трогать страшно, — озвучил свою мысль. На что мама снова улыбнулась.
— Ничего, вырастут.
— Дайте уже мамочке отдохнуть, — в палату вошла уже знакомая девушка.
— Да, мы пойдем, — сказал Захар, — поцеловал маму, и мы ушли.
Мы загрузились по машинам и поехали к Захару, где предупрежденная заранее Ольга уже накрыла стол. Стоило нам войти, она первым делом поздравила Захара и спросила, можно ли навестить Екатерину Валерьевну.
— Можно, Ольга, конечно можно. Только уже не сегодня, — ответил ей Захар.
— Конечно, — согласилась женщина, попрощалась с нами и уехала домой.
— Малой, ты был прав, — сказал Захар, обращаясь к Косте. — Это нужно пережить.
— Я же говорил, — со смехом отвечает Костя. — И кстати, ты выглядишь счастливым идиотом, — заключил он.
Мы отмечали рождение малышей почти до утра. И я был счастлив ещё и потому, что хоть на какое-то время забыл о своих проблемах.
Естественно, на следующей день в универ я не пошёл. Костя уехал в четверг. Арина с ним не приезжала, а он долго без нее не может. А я отправился на занятия. Я все ещё был счастлив и не мог перестать улыбаться. Маму обещали выписать домой через неделю, пока она с малышами оставалась под наблюдением врачей.
В столовой я
