я.
— Дух все подтвердил: тебе предначертано отыскать потомка Легендарного Орка. Я сообщу об этом Верховному Шаману. А ты, как только судьба столкнет тебя с ним — а это произойдет очень скоро, расскажи ему обо всем, что здесь произошло, скажи, что ты — избранный! Глаза всех орков устремлены сейчас на тебя с величайшей надеждой! Нет, ладно, я должен признаться, не всех орков… — он сверкнул глазами в сторону Лба, но тот выдержал его взгляд. — Некоторые отступники из нашего племени давно уже опустили руки: «Зачем нам эта магия? Мы разве наманикюренные фифы-эльфы? Мы лучше в гоблинбол погоняем да на аренах подеремся!».
— Мы воины и гордимся этим! — загрохотал Лоб, сжав кулаки.
— Потише, Лоб, ты храмовник, — напомнил ему Орел, но тот никак не отреагировал.
— Банда Буйных становится жалким зрелищем, — упрямо продолжил Шквал. — Мельчает, мельчает орк и развращается от городской жизни!
По лицу Лба я понял, что сейчас дело дойдет до кулаков, новоиспеченный храмовник уже дошел до нужной стадии бешенства и дальше сдерживать себя не станет.
— Булыга вызвал тебя на бой, — прорычал он. — Опять придумаешь отмазку и откажешь?
— Вот поэтому мы, шаманы, и правим, что не бросаемся со всей дури в битву, мечтая с честью сложить голову. Мы выбираем нужный момент и просто побеждаем. Разницу понимаешь?
— Струсил как всегда! — победоносно гаркнул Лоб.
— Мой ответ будет достоин настоящего имперского орка! Между Изун-Городом и Астралцево расположен стадион. Он и станет ареной битвы шаманов и воинов. И никакого гоблинбола! Честный бой.
Я закатил глаза. Между бесхитростными, упрямыми и простыми воинами и мудрыми, хитрыми и коварными шаманами было гораздо меньше отличий, чем им казалось, но вслух я этого говорить не стал.
Из-за того, что я толком не спал, меня уже начал утомлять этот недолгий день. Хотелось чего-нибудь поесть, лечь на нормальную кровать и провалиться в глубокий сон. Эту мысль поддержали и Михаил, и Кузьма. Лоб же, объятый праведным гневом, рвался продолжить нескончаемую войну шаманов и воинов. Оставив его с обрадованным ответом Шквала Булыгой строить планы новой битвы на арене, мы ретировались в свою съемную комнату в районе Триумфальных Ворот, именуемом местными жителями просто — «Триумфалкой». После того, как я набил свой желудок бутербродами прямо по дороге домой, мои веки стали совсем тяжелыми. Я вырубился не раздеваясь, едва голова коснулась подушки, и без зазрения совести проспал весь остаток дня. Разбудил меня Орел, когда за окном была уже глубокая ночь.
— Ник, скоро начнется бой между шаманами и воинами, ты пойдешь посмотреть?
Хотя наше знакомство со Лбом длилось всего пару суток, я ощущал некоторую потребность прийти и поболеть за него, поэтому сразу соскочил с кровати.
Самым лучшим в ночном образе жизни было то, что не нужно было отстаивать очередь в единственный на этаже душ. Михаил и Кузьма уже были готовы, поэтому как только я привел себя в порядок, что не заняло много времени, мы сразу же двинулись обратно в орочью часть Незебграда.
По пути меня не покидало неприятное чувство, что за нами следят. Пару раз я резко оборачивался, но в тусклом свете фонарей трудно было что-либо различить. И только когда мы были уже недалеко от стадиона, где проводилась схватка орочьих кланов, как откуда-то сбоку послышалось негромкое: «Псс».
Орел юркнул в переулок, я, с некоторым опозданием, двинулся за ним, на всякий случай сжав покрепче меч. Последним подошел Грамотин с посохом, опасно сияющим ярко-алым.
— Стойте! Стойте! Не трогайте меня! Я все объясню, — замахал руками человек. — Меня зовут Роман Лубякин. Я… я должен переговорить с вами до того, как вы попадете к оркам. Мне больше нельзя показываться им на глаза…
— Я, кажется, догадываюсь, кто ты, — сказал Орел. — Уж не тот ли комитетчик, которого орки спалили и теперь повсюду разыскивают?
— Все верно. Это ж надо на такой глупости, на случайной встрече, проколоться! — сокрушенно покачал головой мужчина. — Эх, Комитету над грамотной конспирацией еще работать и работать!
— И много у вас здесь шпионов? — спросил я.
— Мы, как и Хранители, очень обеспокоены тем, что происходит в самых криминогенных спальных районах: бандиты чувствуют себя здесь как дома, контрабанда процветает. Даже больше Хранителей мы всем этим обеспокоены. В конце концов, внутренние проблемы страны — это юрисдикция Комитета. А Яскер ошибок не прощает, нет. И вот я, вместо того, чтобы посылать наверх блестящие отчеты, прячусь по подворотням.
— А есть, что посылать? — заинтересовался Михаил.
— Не то, чтобы много, но… По крайней мере, одну улику мне удалось раздобыть. Передайте ее нашему связному — это калека-нищий, возле горкома промышляет. Не бойтесь, не перепутаете, никаких других калек там давно не водится. Да и еще… улику лучше не раскрывайте. Рассказывают, что даже у самых добропорядочных граждан крыша едет от этой гадости.
— Опять журнал с эльфи… — начал было Орел.
— Спасибо за содействие органам! — повысил голос комитетчик. — А на счет орков… план у меня уже есть: вы должны убедить их, что я мертв. Ты, Имперец-Который-Выжил, я слышал у них уважение завоевал. Скажи им, что все, что осталось от шпиона, то есть от меня — это груда костей в паутине. Тарантулы не такие безобидные, как все думают. Ну вот и все… Прощайте.
С этими словами он проскользнул между нами и скрылся во дворах. Орел бесцеремонно выхватил у меня из рук журнал и тут же засунул в него свой нос. Содержание ему явно пришлось по душе — всю оставшуюся дорогу он не поднимал от него головы, правда у самой арены его все же пришлось спрятать от греха подальше.
Сражение между враждующими кланами уже было в разгаре. В отличие от тех боев, в которых участвовал я, здесь драка была массовой и трудно было определить, кто за кого. Лба в этом беспорядочном мельтешении рук и ног я не видел и не был уверен, принимает ли он вообще там участие. Все это больше походило на свалку и азарта у меня не вызывало, но сами участники, кажется, находили в этом удовольствие. Минут десять поглазев на варварское побоище, мы единогласно пришли к выводу, что Лоб не будет в обиде, если его болельщики подождут развязки в каком-нибудь пабе за кружкой пива. Но едва мы уселись за стол в том же
