а ты его знаешь? — не унималась девушка.
— Вот его-то я, как следует, и не знаю, ведь это не живой язык, на нем никто не разговаривает. Существует множество диалектов церковнославянского, их еще называют изводами. Есть еще, по крайней мере, один такой же «мертвый» язык — латинский. Его я тоже не знаю. Кстати, кто тебя грамоте учил? — поинтересовалась я.
— Маменька, вестимо. Сначала меня, а потом Дусю.
— А по какой «Азбуке» ты училась? По московской, Бурцова или по «Грамматике» Смотрицкого?
— Дося и «Грамматику» читала и еще много других книг, — ответила за сестру Дуся, — она у нас шибко грамотная.
— У папеньки в библиотеке я читала «Учительское евангелие», «Кириллову книгу», «Куранты», которые он выписывает, ну и всякие там «Повести о Еруслане Лазаревиче» и «Ерше Ершовиче», — подтвердила Дося.
— Ну и что из книг ты узнала самого важного? — продолжала интересоваться я.
— Да, разное… Есть многие страны и народы, но в них живут иноверцы, и только Святая Русь сумела сохранить истинную веру. Вот бы мне другим языкам научиться, — задумчиво произнесла старшая сестра, — и книг бы разных поболее, да где их сыскать?
— Ничего! Будет у тебя возможность книжной мудрости поучиться. Какие твои годы? — ответила я, прекрасно помня, какое будущее ее ожидает.
После этого приключения мы распрощались с парнями из нашей «охраны», которые продемонстрировали свою полную профнепригодность, но и выводить девушек за пределы усадьбы я больше не решалась. А прогулки наши продолжились по обширной территории фруктового сада.
Здесь, на юге тогдашней России, гораздо проще было выращивать те сорта фруктов, для которых в средней полосе было холодновато. Например, сорт яблок «налив», который сейчас называют «белый налив». О нем еще Олеарий, известный немецкий путешественник, писал, что он нежный и белый, и если такое яблоко держать на свету против солнца, то внутри него можно видеть зерна.
Правда, тщательно ухаживать за садом в поместье не хватало рук. Поэтому яблоки срывали только для еды, а те, что не успели сорвать, падали сами и устилали подножие деревьев ровным белым покрывалом, которое постепенно темнело, желтело и привлекало своим ароматом тучи насекомых. И почувствовать этот своеобразный запах гниющих яблок можно было за многие сотни метров.
И этот аромат, и тишина, нарушаемая только жужжанием насекомых и падением очередного тяжелого переспелого плода, будили грустные мысли о тщете всего земного и желание думать о вечном.
Поэтому здесь мы охотно говорили с Досей о вере, а Дуся, как водится, внимательно нас слушала, во всем соглашаясь со своей старшей сестрой.
Я не случайно назвала так тему наших бесед, потому что именно так называлась книга, которую мы обсуждали.
Как обычно, тон в этой беседе задала Дося. Я порой даже удивлялась широте кругозора этой девочки из средневековой России. И до всего-то ей было дело, все ее интересовало. Но на этот раз тема была действительно очень важной. Она так и спросила:
— Тетушка, а ты читала «Книгу о вере»? Правда ли, что скоро нас ждет светопреставление?
Ну, разве могла я не рассказать ей все, что только знала об этой книге?
В 20-е годы XVII века пророчество о числе 1666 появляется в литературе киевской православной митрополии. Учение о нем представлено в произведении З. Копыстенского "Палинодия". Он доказывает, что, по истечении магического числа 1000 освобожденный сатана смог вмешиваться в дела людей и подчинить себе наименее стойких в вере, с его точки зрения, представителей римско-католической церкви.
А дальше произошло вот что. Текст Копыстенского был переработан неизвестным украинским автором в сочинение, получившее название "Книга о вере".
Правда, если Копыстенский имел в виду прежде всего католицизм, то в «Книге о вере» называлась уже киевская митрополия, над которой антихрист уже распространил свою власть. Далее утверждалось, что несоблюдение православных норм в преддверии царства антихриста могло повлечь утрату благочестия в России и светопреставление в 1666 году.
— Так, когда же нам ждать конца света? — простодушно переспросила Дуся.
— Ой, девушки, право и не знаю, что вам ответить. Если и будет настоящий конец света, то уж точно не в 1666 году. Но опасность ожидает русскую православную церковь. Произойдут ужасные события, которых меньше всего ожидают истинно верующие люди. Их судьбы, а то и жизни решительно изменятся либо пресекутся.
Между тем моя командировка в средневековье явно подходила к концу. В дни, проведенные здесь, в российской глубинке, я лишний раз убедилась в искренности сторонников старой веры.
В обратную дорогу мне собрали много продуктов и две корзинки яблок местного сорта «налив» и вишен. Я уезжала на карете хозяев, запряженной парой лошадей.
Перед отъездом я, необычно для себя, расчувствовалась. Едва ли не в первый раз я так остро пожалела о том, что наперед знаю страшную участь этих девушек, с которыми успела по-настоящему сродниться.
— Тетушка, что же ты плачешь? — уговаривали меня сестрички, — приезжай к нам еще, мы будем только рады! Договорились?
Я обещала навещать, но совершенно твердо знала, что теперь могу встретиться с ними только на страницах книг.
По возвращению домой, в начало осени 2022 года, я еще раз убедилась, что конец света, так и не наступивший в роковой 1666 год, как никогда явно опять угрожает человечеству.
Было совершенно очевидно, что в ХХI веке Западная цивилизация переживает сильнейший кризис за всю свою пятисотлетнюю историю. Западная цивилизация, следуя логике своего развития, дошла до Постмодерна, отрицания прогресса, различия между добром и злом, господства «новой этики» и откровенного сатанизма. А, следовательно, идя по этому пути, Россия непременно придет к тому же самому финалу.
Это значило, что далеко не все, что мы перенимали от Запада, может быть однозначно признано для нас полезным. И еще большой вопрос, являются ли воспринимаемые с Запада новшества для России благом или же ведут ее на край пропасти.
События 2022 года и война России на Украине против объединенного Запада потребовали по-новому взглянуть на взаимоотношения нашей страны с Европой. Теперь европейская общность однозначно предстает в качестве паразита, который веками развивался за счет других обществ и укладов, подавляя и пресекая их собственные пути развития. Долгий путь закабаления Азии, Африки и Латинской Америки прямое тому подтверждение.
В XVII веке в Европе начиналась эпоха Нового времени. Она рождалась в череде войн, длящихся более двух столетий, которые позже назовут религиозными. Здесь состоялся Вестфальский мир, который положил начало новому порядку в Европе, получившему название «всеобщего единения».
А в России Новое время еще не наступило. Начиная со времени объединения Руси, в течение нескольких столетий происходило расширение территории страны в основном за
