ведь были все основания.
Эйса лжец. Мошенник. Он ломает людям жизнь. Подставляет их.
Остервенело трусь мочалкой в надежде смыть его запах. Я как раз мылю щеку, когда шторка душа отдергивается. Ахнув от неожиданности, я отскакиваю. Упираюсь спиной в стенку, готовая отбиваться.
Это Эйса. Он полностью одет: темно-синие джинсы и кипенно-белая футболка, на фоне которой ярко выделяются татухи у него на руках. Эйса не злой, а скорее смущенный. Даже на грудь мне не смотрит. Глядит в лицо.
– Тебе не кажется странным, что сюда больше никто не суется? – спрашивает он.
В доме постоянно кто-нибудь отирается. Понятия не имею, как ответить. Вдруг это вопрос с подвохом? Уже и не знаю, что думать. Резко выдохнув, подставляю голову под струи воды, чтобы смыть кондиционер для волос.
– Не понимаю, о чем ты, Эйса. К тебе постоянно приходят приятели.
Он потупился, следит, как пена утекает, закручиваясь, в сливное отверстие.
– Раньше тут было полно народу, в доме вечно кто-то терся, день и ночь напролет. Теперь здесь лишь те, кто живет с нами, ну, и еще парочка приходящих. Если, конечно, я не устраиваю тусу.
Просто ты непредсказуем и пугаешь людей, Эйса.
– Может, у них дела появились?
Он поднимает на меня взгляд, в котором читается недоумение. Даже разочарование. Я мало что знаю про наркотики или каково это, когда с них слезаешь, но паранойя может оказаться симптомом абстиненции. Надеюсь, у Эйсы ломка, иначе я просто не знаю, как быть с этой его версией.
– Ага, – говорит он. – Видать, правда дела у них. Или они просто делают вид, будто заняты. Тут же все, блядь, только и делают, что прикидываются.
Его слова звучат грубо, но голос звучит ровно, в нем угадывается нотка замешательства. Молюсь, чтобы, говоря о притворстве, он имел в виду не Картера. Кстати, надо его предупредить. Что-то сегодня с Эйсой неладно.
– Я хочу отблагодарить верных друзей. Пригласим их на ужин? Сготовишь?
Киваю.
– Сколько человек?
Он тут же, не думая, выпаливает:
– Я, ты, Джон, Далтон, Кевин и Картер. Давай к семи. Я всем напишу.
И он задергивает шторку.
Какого дьявола, что с ним?
Успокоившись, выдыхаю и берусь за мочалку. Я тру пяточки, когда он снова отдергивает шторку. Как ни странно, Эйса и сейчас смотрит мне строго в глаза, а не куда-то еще. Он открывает рот, закрывает, молчит пару секунд, а потом все же спрашивает:
– Ты злишься на меня?
Это что, еще один вопрос с подвохом?
Хочется сказать правду, мол, Эйса, я тебя, урода, ненавижу. Однако, присмотревшись к выражению его лица, я отвечаю:
– Ты меня не радуешь.
Он со вздохом кивает, словно все понял и не винит меня. С ним точно что-то не так.
– Зря я обманул тебя насчет пособия. С тобой следует обращаться лучше.
С трудом проглатываю вставший в горле ком.
– Тогда в чем же дело?
Эйса прищуривается и немножко наклоняет голову вбок, будто всерьез обдумывает мои слова.
– Я не знаю как.
Он задергивает шторку и уходит, хлопнув дверью.
Накатывает волна дурноты. С Эйсой стало невозможно находиться рядом, это и так постоянный стресс, а сейчас напряжение усилилось десятикратно.
Слава богу, он решил позвать гостей, потому что одна я с ним оставаться боюсь. Мне нужен Картер.
Я уже хочу закрыть воду, когда дверь в ванную открывается. Шторка отдергивается – уже с другого конца, сзади. Слышу, как Эйса сам лезет в душ, и замираю, схватившись за кран.
Нет, нет, нет. Не надо снова принуждать меня к сексу! Я как можно ровнее дышу через нос, в надежде, что Эйса просто ждет, когда я освобожу ванну.
Проходит несколько секунд, а он не приближается. Молчит. Сердце бьется так часто, что голова идет кругом.
Медленно оборачиваюсь. Эйса даже не снял джинсов, и белая футболка на нем уже насквозь мокрая. Он стоит босиком, привалившись спиной к дальней стенке и опустив взгляд. Еле шевелится и не произносит ни слова, таращится в пустоту. И тогда я заговариваю сама, спросив дрогнувшим от страха голосом:
– Эйса, что ты делаешь?
Сбросив оцепенение, он поднимает взгляд. Смотрит на меня пять мучительно долгих секунд, а потом озирается. Оглядывает себя, проводит руками по одежде, словно бы удивляясь, чего это он весь мокрый. Трясет головой и произносит:
– Да хер его знает.
У меня от такой реакции подкашиваются ноги. Я даже воду не отключаю, просто выхожу из душа и хватаюсь за полотенце. Голая, выскакиваю в коридор и спешу в спальню. До приезда Картера, с которым будет хоть немного, но безопаснее, надо держаться подальше от Эйсы.
До спальни я так и не добегаю: еще в коридоре, заметив какое-то движение справа, оборачиваюсь и вижу у двери дальней комнаты Джона. Он скользит взглядом по моей завернутой в полотенце фигуре, и по его лицу расползается отвратительная ухмылка. Я спешу преодолеть оставшиеся до спальни три шага. Бросив на ходу: «Даже не думай, ты, дерьма кусок», – запираюсь, чтобы ни один больной урод в этом доме ко мне не вошел. Беру телефон и пишу Картеру:
«У него крыша едет. Приезжай, пожалуйста, пораньше».
Удаляю сообщение и жду, когда затихнет шум воды в душевой.
Однако вода по-прежнему льется.
Я одеваюсь и хочу уже ехать в магазин, но решаю сперва проверить, как там Эйса. Заглядываю в ванную: Эйса, так и не раздевшись, сидит под струями воды и таращится в пустоту.
Делаю шажок назад, закрывая за собой дверь.
– Я за продуктами, Эйса. Что приготовить на ужин?
Не поворачивая головы, он ищет меня взглядом.
– Мясной рулет.
Я киваю:
– Ладно. Прихватить еще чего-нибудь?
Некоторое время он молчит, потом улыбается.
– Десерт. У нас ведь праздник.
Праздник? В горле вдруг начинает першить, так что не сглотнуть.
– Хорошо, – говорю слабым голосом. – А что мы празднуем?
Эйса вновь устремляет взгляд вперед, в пустоту.
– Увидишь.
Глава тридцать восьмая
Картер
Понятия не имею, чего ради Эйса пригласил нас на ужин. В последнее время мы и так торчим у него почти каждый вечер. Я надеялся, что у Слоун просто паранойя разыгралась, когда она написала, будто бы у Эйсы поехала крыша, но, боюсь, как бы это не оказалось правдой.
Уже с порога слышу ароматы еды. Войдя в дом, оглядываюсь: нет пока только Далтона. Джон и Эйса сидят в креслах, а Кевин на диване.
Эйса с пультом подался вперед, уперев локти в колени, и листает новостные каналы на телике. Услышав, как за мной закрылась дверь,
