– И правда, ребята, давайте вы уже в Паутине обниматься будете! – поддержала напарника Голубка. – Я вам разрешаю даже поцеловаться! Только потом, хорошо? Я не хочу задерживаться здесь ни минуты, потому что этот мир пропах отчаянием и смертью! А мне такие миры не нравятся! Слишком уж напоминают о последних месяцах моей старой жизни!
Мышка почувствовала, как руки Сокола перестают сжимать ее, и немного отстранилась. Сейчас в его слепых глазах ничего нельзя было прочитать.
А вот Мышке было откровенно страшно.
Потому что если им не удастся открыть портал, то Голубке и Клещу ничего не останется, как извлечь их!
Она не думала о том, что если ее извлекут, то она, скорее всего, умрет окончательно. Она думала только о том, что после этого уж точно никогда не увидит Сокола. И не скажет ему о том, что…
– Тони… – приблизив губы к его уху, тихонько прошептала она. – Что бы дальше не случилось, я хочу, чтобы ты знал…
Сильные руки Голубки схватили ее за плечи, и заставили отстраниться от напарника, так и не сказав самого главного.
– Потом миловаться будете, – сердито сказала патрульная. – Открывайте портал. И не забудьте, что нас с вами ждет интересный разговор с Первым.
– Интересный – это мягко сказано, – усмехнулся Сокол. В его взгляде Мышка заметила настороженность и удивление. Неужто понял, что она хотела сказать?
Не зная, радоваться этому или нет, она безучастно наблюдала, как Клещ помогает ему подняться и как Сокол протягивает руку в попытке вызвать портал. Оранжевый отблеск заставил ее сердце заколотиться. От радости или от обреченной неизбежности?
Почему-то Мышка была уверена, что разговор с Первым им не понравится. С другой стороны, они с Соколом будут не одни.
Сегодня с ними все братство патрульных.
Делая шаг в оранжево-красную плоскость вслед за Соколом, Клещом и Голубкой, Мышка глубоко вздохнула. Она твердо решила, что чем бы ни закончился этот бунт, она должна объясниться с напарником.
Может, им не доставало именно этого? Слов? Искренних и настоящих, имеющих под собой нечто большее, чем желание разбить тишину. Ведь, если подумать, сработавшись, они перестали быть друг с другом по-душевному откровенны.
Не это ли стало причиной ее, Мышки, слепоты по отношению к собственным эмоциям и чувствам?
– Спасибо тебе, – прошептала она Голубке, когда они оказались в Черной Комнате.
– За что? – поинтересовалась патрульная, с удовлетворением оглядывая себя и преображаясь.
«За то, что заставила меня прозреть», – хотела сказать Мышка.
– Не обращай внимания, – качнула головой она вместо этого.
Голубка фыркнула.
– Какие вы тут все загадочные, слов нет! – она вернула своим шикарным черным волосам прежнюю длину, а костюм превратила в аляповатую мини-юбку из красной кожи, полупрозрачную желтую кофточку и высокие черные ботфорты.
Мышка тоже вернулась к привычному облику. Все-таки, ей всегда нравились яркие красные платья в пол. Именно в такой одежде она чувствовала себя уверенно. Жаль, что когда они достигнут Патрульного Острова, это все сойдет, превратившись в тусклую форму.
Оказавшись в Паутине, Сокол почти сразу же перестал шататься: все-таки междумирье всегда оказывало на патрульных лечебный эффект. То, что Сокол перестал быть патрульным, очевидно, ничего не меняло.
Или дело было в чем-то другом?
Ну что ж, они постараются это выяснить до того, как Первый их всех уволит. Или развоплотит.
Голубка и Клещ, убедившись, что их бывшие коллеги вполне прилично держатся на ногах самостоятельно, первыми вышли их Черной Комнаты и ступили на Радужный Мост.
Переглянувшись, Мышка и Сокол последовали за ними.
Вот он, корень ее слепоты. Она привыкла понимать его без слов. Привыкла к тому, что он всегда ее поддержит. Привыкла молчать тогда, когда следовало что-то говорить, обсуждать, строить предположения. Привыкла понимать там, где ничего не понимала по-настоящему.
Стоило, наверное, закончить фразу сейчас, пока они шли по Мосту. Но Мышка не решилась. Может, все от того, что в данный момент нет опасности, что через минуту они умрут?
Так и ведь не стоит тянуть! Надо сказать сейчас, пусть… пусть, возможно, для Сокола это и не будет сюрпризом! Может, он все понял намного раньше ее самой?
Мысль о том, что напарник переспал с Голубкой ради того, чтобы открыть ей, Мышке, глаза показалась абсурдной.
Она знала своего напарника. И знала его хорошо. Он не мог так поступить с ней.
В итоге, признаться в любви Соколу Мышка так и не решилась. Ступив на бриллиантовую дорожку, ведущую к базе патруля, она почувствовала, как яркая личина сползает с нее. Не желая вспоминать, что цвет ее волос сер, она быстро собрала их сзади и спрятала под китель. На напарника можно было не смотреть: она прекрасно знала, что Сокол толком и не меняется. А вот на идущую чуть впереди Голубку посмотреть стоило. Мышка осознала, что никогда не видела заклятую знакомую на Патрульном Острове.
Форма полностью скрыла ее шикарную фигуру, обезличив ее. Яркий макияж тоже сполз с лица Голубки, и Мышка осознала, что видит перед собой… миловидную девушку лет семнадцати-двадцати, не более. Глаза у Голубки оказались льдисто-голубые, а возле губ были заметны трогательные ямочки. От былой роскошности не осталось и следа.
Получается, она попала в Паутину совсем молодой? Вспомнив о том, что мир Харо очень похож на последние дни ее старой жизни, Мышка заподозрила, что Голубка попала в Патруль тем же способом, что и Мышка с Соколом.
Умерев.
Перестав глазеть на Голубку, Мышка перевела взгляд на Клеща. Он остался тем же. Надо же, имея такую возможность, он оставался тем, кто он есть.
Возможно, это было и правильно. Пожалуй, стоила уважения эта его честность.
И только потом Мышка поняла, что возле шестиэтажной базы Патруля стоят существа. Представители самых разных рас в одинаковой форме.
Голубка и Клещ не обманули: Первому придется объясниться перед всем братством.
Глава 9Сколько еще таких миров вращалось вокруг других солнц? А ведь на некоторых, возможно, не осталось даже горстки жителей, которые могли бы проехаться по отдающих эхо городам.
Андрэ Нортон. «Опасный спутник»
Сердце билось с таким гулким грохотом, что от шума в ушах Мышка почти оглохла. Она осознала, что боится. Боится, как никогда в жизни. Ладони вспотели, и она с сожалением подумала, что из-за этого не может взять напарника за руку. Они шли вперед, сквозь толпу патрульных, смотрящих на них сочувственно-выжидающе, но сейчас Мышке была нужна поддержка только одного человека.
Но Сокол не оставил ей выбора. Он сам нашел ее потную ладонь и крепко сжал, переплетя свои пальцы с ее.
