журнальный столик, я пытаюсь заглушить свои чувства, потому что мне нужно здраво оценивать ситуацию.
Франко занимает место рядом со мной и кладет руку ладонью вверх на свое бедро.
Мои брови сходятся вместе, когда я кладу свою руку в его.
Его пальцы переплетаются с моими, а потом он говорит: — Господи, как же я по тебе скучал.
Я тоже по тебе скучала.
Подняв мою руку к своему рту, он впивается поцелуем в мою кожу.
Мое сердце воюет с разумом, и я чувствую себя немного потерянной.
— Хочешь поговорить об этом? — спрашивает он.
Закрыв глаза, я прислоняюсь к его плечу. Я чувствую запах его лосьона после бритья и ощущаю, как он тверд сзади меня.
— Даже если я смогу забыть, что ты меня обманул, это не будет иметь значения, потому что ты - один из глав Коза Ностры. — Я глубоко вдыхаю и медленно выпускаю воздух, прежде чем продолжить: — В конце концов, ты преступник.
Он делает глубокий вдох и крепче сжимает мою руку, прежде чем сказать: — Честно говоря, Коза Ностра делает чертовски много для города. Мы даем работу тысячам людей. Мы держим банды в узде. Мы не даем наркотикам проникнуть на улицы. Это одна из причин, почему полиция смотрит на это сквозь пальцы. Мы делаем за них половину их работы.
Я этого не знала.
— Мы не гадим там, где едим, Саманта.
Я смотрю на его руку, задавая самый важный вопрос: — Скольких людей ты убил?
Он замолкает на мгновение, прежде чем ответить: — Я не веду счет. — Он вздыхает, а затем добавляет: — Но могу пообещать, что никогда не убивал невинных людей.
Я выдергиваю свою руку из его руки и, наклонившись вперед, упираюсь локтями в колени и провожу ладонями по лицу.
В моем голосе звучит растерянность: — Я знаю, что ты хочешь получить от меня ответ, но я не могу его дать. Не сейчас.
— Я понимаю, но пока ты думаешь, могу я хотя бы видеть тебя? — Он кладет руку мне на спину, и его прикосновение кажется успокаивающим. — Поскольку я работаю из дома, чтобы компания не стала мишенью, я почти не провожу с тобой время.
Это точно.
Может, в этом и есть часть проблемы. Я все еще застряла в прошлом, где Франко и мой таинственный мужчина - два разных человека. Я не могу узнать его лучше.
Кивнув, я поворачиваюсь лицом к Франко и опираюсь плечом о спинку дивана.
Уголок его рта приподнимается, и от того, что он улыбается, у меня в животе порхают бабочки.
— Тебе следует чаще улыбаться, — говорю я.
— Я сделаю над собой сознательное усилие.
Сидя в моей квартире и ведя с ним нормальный разговор, он меньше кажется мне моим боссом.
Глаза Франко скользят по моему лицу, и я вижу, как в них светится его привязанность ко мне.
Он смотрит на меня так, будто я ему дорога.
— О чем думаешь? — спрашивает он.
Мой язык высунулся, и я смочила губы. — Насколько ты изменился вдали от офиса.
Он поднимает руку к моему лицу и проводит пальцами по изгибу моей челюсти. — Помнишь, я говорил, что наши встречи помогают и мне? — После того как я киваю, он продолжает: — Ты заставила меня понять, насколько холодна и пуста моя жизнь. Ты добавила в мою жизнь тепла и света, и я не хочу их терять.
Его слова согревают мое сердце, и когда его рука обхватывает мою шею, я не останавливаю его, притягивая к себе.
Другая его рука берет мою, прижимая мою ладонь к его груди. Я чувствую, как бьется его сердце, и это заставляет меня вспомнить, что он сказал, прежде чем позволил мне увидеть его лицо.
«Каждый удар - для тебя.»
Он опускает голову, и, когда его рот прижимается к моему, интенсивная связь между нами грозит полностью поглотить меня.
Прежде чем он успевает углубить поцелуй, я отстраняюсь и шепчу: — Нам нельзя спешить, пока я не приду к решению.
Франко кивает и смотрит на меня, словно пытаясь запомнить мое лицо. Через несколько секунд он прижимает поцелуй к моему лбу, затем отстраняется от меня и поднимается на ноги.
Я тоже встаю и, пока он идет к окну, говорю: — Ты ведь знаешь, что можешь воспользоваться входной дверью?
Он усмехается. — Я воспользуюсь окном ради старых времен.
Я смотрю, как он забирается на пожарную лестницу, и когда он исчезает из поля моего зрения, я делаю глубокий вдох.
Все прошло лучше, чем я ожидала.
Может быть, у нас еще есть надежда.
Глава 32
Франко
Я знаю, что говорил, что заставлю Саманту, если придется, но это последнее, что я хочу делать. Особенно после того, что этот ублюдок с ней сделал.
По крайней мере, она не сказала, чтобы я оставил ее в покое.
Если я быстро соображаю, то Саманта слишком много думает. Мне придется быть терпеливым с ней.
— Я голоден, — жалуется Ренцо, пока мы идем к задней части клуба Анджело — Падшие ангелы для быстрой встречи.
— Захвати что-нибудь поесть, пока мы здесь, — говорю я, не обращая внимания на полуголых женщин, развлекающих клиентов.
Большой Рикки, личный охранник Анджело, кивает нам и отходит в сторону, чтобы мы могли пройти в офис.
Ренцо останавливается, чтобы пожать руку Большому Рикки, а затем спрашивает: — Не мог бы ты попросить кого-нибудь из официантов принести мне тарелку горячих острых крылышек?
— Конечно, — отвечает Большой Рикки. — Что-нибудь еще?
— Картофель фри, посыпанный беконом и сыром, — добавляет Ренцо.
Большой Рикки смотрит на меня, и я отвечаю: — Мне ничего.
Мы продолжаем идти по коридору и, войдя в кабинет Анджело, видим, что Дамиано и Дарио уже сидят с ним за столом.
— Когда ты вернулся? — спрашиваю я Дамиано.
Он выглядит усталым и отвечает: — Вчера.
— Все в порядке на Сицилии?
Он вздыхает. — Да.
Мы с Ренцо занимаем свои места за столом, затем Дарио говорит: — Я их обо всем проинформировал.
— Значит, тебе удалось привлечь внимание Варго? — спрашивает Дамиано, глядя на меня.
— К сожалению. Судя по всему, он охотится за Кастро и Диасом. Он считает, что если я уберусь с дороги, он сможет заняться поставками фальшивых банкнот в Южную Америку.
Анжело качает головой. — Наверняка этот ублюдок знает, что если он придет за тобой, то ему придется иметь дело со всеми нами?
— Может, он не понимает, насколько мы близки, — пробормотал Ренцо.
— Нас и раньше недооценивали, — ворчит Дамиано. Его глаза встречаются с моими. — Мы должны выступить единым фронтом. Мы пошлем людей охранять твои роты, чтобы словацкий ублюдок понял, что ему
