жило своей обычной жизнью. Будто и не было того нападения… кстати, сколько времени прошло? По всему выходило, что не больше пары недель. А кажется — целая вечность…
— Что куда? — спросил Ваня, когда мы вышли из здания терминала.
— На аэроэкспресс, — ответил я.
Ветку аэроэкспресса обновили пару лет назад. Теперь там ходили настоящие маглевы, поезда на магнитной подушке. До города теперь можно было добраться всего за пятнадцать минут. Куда быстрее, чем на любом такси.
— Хорошо, — кивнул напарник, — а потом?
— Разберёмся, — ответил я уклончиво.
Мне самому нужно было время, чтобы обдумать дальнейшие действия. С одной стороны, время сильно поджимало. Кто знает, сколько ещё продержатся государственные службы? С другой — спешить тоже было нельзя. Шеф мог подстраховаться и наставить ловушек. Вполне в его стиле.
Когда мы прибыли на «Белорусский», я уже решил, что лучше действовать прямо сейчас. Любое промедление множит вероятность непредвиденных событий.
— Ваня, я сейчас зайду в контору, — сказал я, когда мы вышли из помещения на улицу, — это займёт час. Может, два. Надо провести разведку. Если через четыре часа я не появлюсь — бери билет и лети на Алтай. Алина тебя знает. Расскажи ей обо всём, что случилось. Потом уходите в полную изоляцию, минимум на год. Есть шанс, что вы сможете это пережить при таких раскладах.
— Посмотрим, — уклончиво ответил Иван.
Подумав секунду, я решил, что не стану брать с него никаких твёрдых обещаний и клятв. Если я провалюсь — он в праве сам определять свою дальнейшую судьбу.
На «Лубянке» как обычно было многолюдно. Я вышел возле «Библио-глобуса», перешёл дорогу и направился к подъезду дома два. Ваня остался в кафешке возле книжного магазина.
На главном входе работала уже устаревающая биометрическая система: сканировалось лицо и отпечатки пальцев. Но на этаже, где находились оперативные отделы Управления стояла дополнительная защита, посерьёзнее: сканер радужки и сетчатки, а также распознавание ДНК. Специальным вакуумным прибором формировался микроскопический канал в коже, через который извлекалось незначительное количество крови. Сам укол был, практически, неощутим, но рекомендовалось при каждом проходе менять палец и стараться прикладывать их в различной проекции.
Система меня опознала и подтвердила допуск. Я вошёл на этаж. Тут находился мой кабинет, а дальше по коридору — кабинет шефа с приёмной.
Я пошёл к своему кабинету. Дверь разблокировалась, отреагировав на мою руку. Да, в ручке была ещё одна система безопасности. Практика показывает, что она никогда не бывает лишней.
Окна моего кабинета выходили во внутренний двор-колодец. По привычке, занимая место за столом, я покрутил жалюзи, закрывая окно, и включил свет. Посидел некоторое время в кресле. Ещё недавно это место казалось мне верхом вожделения; оперативная должность в уважаемом управлении центрального аппарата. Удивительные возможности, большая ответственность… теперь же я смотрел на это помещение будто другими глазами. Оно было похоже на штабы нашей стороны там, в мире вечной войны. Такая же засекреченная и запечатанная коробка-гроб. Почему-то отсюда кажется, что ты влияешь на жизнь. Но последние события очень наглядно показали, насколько иллюзорной бывает власть…
Я вздохнул и потянулся, собираясь с мыслями. Пора действовать. И ровно в тот момент, когда я готов был подняться, запиликал телефон ЗАС.
Озадаченный, я поднял трубку.
— Сергей Александрович, — голос Леночки, секретаря шефа, — Павел Алексеевич готов вас принять.
Да, меня учили держать удар. Готовили к стрессам. Я многое пережил. Но некоторые невозможные ситуации всё равно вызывают реакцию, которую трудно контролировать. Самая опасный момент в такой ситуации — потеря ощущения реальности происходящего. Для того, чтобы вернуть себя в норму, мне пришлось сильно сжать кулак и надавить ногтями на ладонь, вызвав боль.
— Да, конечно, сейчас буду, — ответил я.
С точки зрения конторы ситуация была совершенно штатной. Опер вернулся, засел за докладные и дела. Не удивительно, что шеф захотел его увидеть для устного доклада.
Если только не принимать во внимание тот факт, что кусочки шефа у меня с собой в небольшой сумке с деликатесами из Читы.
Я отчаянно старался просчитать варианты реагирования. Убежать сейчас? Но тогда точно я в контору не вернусь, весь мой план пойдёт насмарку. Пойти на встречу? Но… с кем? Кто выступает под маской шефа? Или же маска осталась там, на полигоне? Но… как можно настолько точно подделать? Он ведь был человеком, это очевидно… самое главное: совершенно непонятно, насколько в курсе тот, что сидит в кабинете, о том, что случилось. Думается, если бы там был бы однозначный враг — меня бы уже схватили и допрашивали. Но что, если они просто пытаются узнать мои намерения? Мой план? Считая, что я полностью в их руках?
Нет, слишком много неизвестных. Просчитать невозможно. Нужно или отходить, или идти на встречу.
Что подсказывает интуиция? А интуиция солидарна с любопытством, кои то веки. Нужно идти.
Но перед тем, как выходить, я заглянул в сейф. Мой «Удав» пришлось бросить. Но в загашнике у меня лежала парочка керамических однозарядников. Не то, чтобы очень эффективное оружие — однако гораздо лучше, чем ничего. Я взял один, спрятал в карман, и вышел в коридор.
Леночка кивнула, когда я вошёл в приёмную, и улыбнулась.
— С возвращением, — сказала она, — давненько не заглядывали. Бумаг небось накопилось!
— Есть немного, — я вежливо кивнул в ответ, и прошёл в кабинет.
Это был не шеф. Я это понял сразу, как только заглянул в глаза этому существу. Впрочем, подделка была очень хорошей: мимика, жесты, походка…
Не говоря ни слова «шеф» нажал несколько кнопок на столе. Входная дверь со щелчком заблокировалась. На окно опустился жёсткий экран. За стенами что-то загудело. Я внутренне напрягся, приготовившись к сражению.
— Сергей, — произнесло существо, похожее на шефа, — рад познакомиться лично. Много наслышан.
Я ничего не ответил. Только сканировал кабинет, просчитывая варианты течения поединка.
— Да вы присаживайтесь, — продолжал «шеф», — нет, никто вас убивать не будет. Я просто хочу поговорить. Вижу, вы уже догадались, кто перед вами, не так ли? Мы сейчас в абсолютной изоляции. Даже СБ нас не слушает. Так что можете говорить совершенно спокойно.
Я позволил себе чуть расслабиться. Сделал шаг вперёд. «Шеф» встал со своего места и пересел за ту часть стола, которая была предназначена для совещаний.
— Что ты такое? — спросил я, подходя ближе.
«Шеф» поморщился.
— Это немного обидно, говорить о собеседнике в среднем роде, — ответил он, — в отличие от вас я вроде бы пока не давал поводов говорить о себе уничижительно. Если не считать одного инцидента пару недель назад, который произошёл исключительно из-за недоразумения и злочинного обмана одной известной нам обоим
