Шоссе было практически пустым. И Сергея тормозили всего раз, на самом подъезде к Москве. Сергей не удержался и спросил у гаишника:
— Да что там станется! — махнул тот рукой. — Как всегда, ложная тревога. Перестраховываются. Только нас по тревоге всех подняли. И теперь целые сутки сменить будет некому.
Подъехав к дому, Сергей взглянул на окна. Свет не горел ни в одном. Значит, и его сосед горе-хакер сегодня отдыхает. Заварил кашу, а им теперь расхлебывай. Хотя, учитывая случайно подслушанный ночной разговор Ахмеда с девушкой-мусульманкой, приходиться признать, что что-то в Москве все-таки готовится. Однако произойти это что-то должно только через несколько дней. И здесь требуется поистине ювелирная работа.
Зайдя в квартиру, Сергей первым делом пошел в ванную и принял душ. Обычно мятный аромат геля и теплая вода расслабляли настолько, что он тут же ложился и засыпал без всяких сновидений. Но день и ночь были настолько напряженными и сложными, что для того, чтобы совсем расслабиться, ему пришлось пойти на кухню и налить себе рюмку текилы. Есть, как ни странно, совсем не хотелось. Несколько опаляющих глотков и ломтик бодрящего лайма наконец привели Сергея в чувство. Постоянно пульсирующие в голове мысли перестали давить на виски, ему стало тепло и, как показалось, даже спокойно. Оставалось донести эти чувства до дивана. Будильником Серов давно не пользовался. Был абсолютно уверен, что проснется как раз вовремя. После душа и текилы его натренированный годами организм сможет восстановиться за два часа. Главное, чтобы никто в это время не потревожил. Ведь отключать телефон и мобильник он не имел права.
Сергей не стал стелить постель, укрылся пледом и, закрыв глаза, почему-то увидел летящее вдаль мокрое шоссе и мелькающие по бокам деревья. Но теперь они странным образом нагоняли сон.
Глава 12С двадцати лет проживая в Москве, Мариам привыкла, что русские часто называют ее Марией или еще проще — Машей. И когда ей позвонил незнакомец и назвал ее родным именем, она не смогла сдержать счастливой улыбки. Ведь именно так называла ее пропавшая без вести мама. В этом имени было столько солнечного света и красоты! Яркий, пестрый цветочный ковер, затканный цветами луг и много-много счастья! Все это было в ее имени, которое умели правильно произносить только люди с Востока. Поэтому она не удивилась, что незнакомец заговорил с ней по-арабски. И это была еще одна радость. Ведь после переезда в Москву, где она успела окончить факультет стоматологии медицинского института и уже почти год работала в поликлинике для мусульман, по-арабски с ней никто не говорил.
— Мариам, — сказал незнакомец. Потом сделал паузу и добавил: — Меня просили передать привет из Парижа. Я в Москве проездом. Но если завтра буду еще здесь, утром позвоню.
И Мариам сразу поняла, что завтра утром к ней на прием придет кто-то очень важный. От дяди или от каких-то его людей. И все, что попросят ее сделать, она должна будет выполнить наилучшим образом.
С одной стороны, ей было приятно услышать свое родное имя и арабский язык. Но с другой. Она слышала в новостях, что в центре Москвы была предотвращена попытка теракта. И почему-то была уверена, что вечерний звонок незнакомца каким-то образом с этим связан. В Москве, которая казалась ей самым спокойным городом мира, тоже заговорили о терроризме.
Инициатором ее переезда в Москву был дядя, который присматривал за ней в Париже, где она училась в колледже. Мариам до сих пор не знала, кто он по профессии и чем занимается. Знала, что очень богат, что у него есть семья — жена и двое уже взрослых сыновей, которые жили в Стамбуле. Домой к себе дядя ее никогда не приглашал. Но время от времени водил ее в кафе или ресторан, дарил к праздникам дорогие подарки. Отец Мариам, которому дядя приходился старшим братом, после того, как исчезла мама, женился второй раз и уехал в Афганистан. Оттуда он даже ни разу не позвонил.
По воскресеньям после обеда они с дядей подолгу гуляли в парке. Дядя подарил ей Коран и много рассказывал о гонениях неверными мусульман. Мариам, как девушка впечатлительная, все принимала близко к сердцу.
И когда дядя, рассказывая о ее матери, обмолвился, что та была бы очень рада, если бы ее дочь тоже знала наизусть Коран, начала учить его, расспрашивая обо всем, что было непонятно, своего дядю.
Когда за несколько месяцев до окончания колледжа дядя сказал Мариам, что она поедет учиться в Москву, девушка сначала очень удивилась: ведь специальность стоматолога можно получить и в Париже. Но дядя сделал такое суровое и непроницаемое лицо, что Мариам поняла: всякие разговоры на эту тему не имеют смысла. Тогда дядя еще не сказал о том, что в Москве ей придется не только учиться, но и выполнять какие-то секретные задания. Об этом она узнала только через пару лет. Тот их разговор в маленьком кафе на окраине Парижа Мариам помнит дословно, как будто это было вчера.
— Я не говорил тебе, но в Москве ты учишься не просто так. Очень скоро тебе придется выполнять некоторые секретные поручения, — сказал дядя, глядя ей прямо в глаза.
— Почему? Зачем выполнять какие-то задания? — удивилась Мариам. — Я же студентка, я будущий врач. Я должна лечить.
— Как же ты похожа на свою мать. — покачал головой дядя и окинул ее каким-то незнакомым, влюбленным взглядом, так, что Мариам покраснела и опустила глаза. — Вот-вот, и она так же, как и ты, краснела и опускала глаза. — сказал дядя, а потом добавил: — Ты уже достаточно взрослая. И я должен тебе рассказать все.
— О маме? — почему-то сразу спросила Мариам.
— И о ней тоже, — строго сказал дядя и добавил: — Но помни, что и твоя мать, и твой отец, и ты, и я — мы всего только крошки со стола Аллаха. Мы пришли в этот мир, чтобы исполнить свою непростую миссию. И чем лучше мы ее исполним, тем ближе станем к нему.
То, что узнала Мариам, повергло ее в шок.
— Твоя мать не пропала, — проговорил дядя, не поднимая глаз. — Ее убили. Изнасиловали и убили.
— Кто убил?! — едва выдохнула Мариам. До этого дня дядя никогда не говорил ей о матери.
— Их уже нет в живых, — объяснил дядя. — Твой отец отомстил им за все. Но мы не можем успокоиться, мы не имеем права отступить.
— Кто это «мы»? — уточнила Мариам.
— Я не могу тебе обо всем рассказать, — проговорил дядя в задумчивости, а потом вдруг резко спросил: — Но ты готова идти до конца?
— Куда идти? — не поняла Мариам.
— Нам нужна твоя помощь.
— Кому «нам»? — попыталась уточнить Мариам.
— У каждого из нас есть за что мстить неверным. Поодиночке мы бессильны, а все вместе сможем противостоять неверным. Они должны нас бояться. Твой отец, мои сыновья сейчас заняты делом великой важности, и они просят тебя помочь им. — произнес дядя, перейдя на полушепот.
— И я увижу отца? — обрадовалась Мариам.
— Увидишь, обязательно увидишь, — с какой-то чуть равнодушной уверенностью проговорил дядя, очевидно сразу уловив, что зацепил девушку за живое. — Только прежде ты должна выполнить несколько несложных поручений. Для того чтобы отец мог тобою гордиться. ты сделаешь то, что мы тебя попросим. Во имя памяти своей матери сделаешь?
