Книга Моя любимая куколка - Алена Юрашина

Наши номера располагались на одном этаже. Когда пришло время спускаться, мы все почти одновременно собрались у лифтов. Конечно, Макс вышел последним, заставив себя ждать. Его номер располагался в дальнем конце коридора, и пока он вышагивал к нам по цветастой ковровой дорожке, я успела прекрасно его разглядеть. Во всех подробностях. Сегодня он был просто невыносимо хорош. Челка теперь небрежно падала набок, а может, он не потрудился уложить волосы, потому что шапка все равно испортит прическу. Черная водолазка под горло сидела плотно, как вторая кожа. Мягкие кошачьи движения, безупречная спортивная фигура. Да он же идеален. Что-то похожее озвучила тетя, приветствуя его. А я демонстративно отвернулась, с усилием выжимая кнопку лифта. Раз. Еще раз. Табло упрямо не загоралось. И снова запах свежести его парфюма ткнулся прямо в ноздри.

— Помочь?

Повернулась, поймала взгляд — насмешливый, снисходительный, впрочем, как и всегда. Мне далеко до совершенства, понимаю. Открылись дверцы лифта, хмыкнув, не удостоила его ответом, шагнув в кабинку первой.

Последующие дни — сочные, переполненные позитивными эмоциями, при всем разнообразии, все же, были похожи один на другой, как всегда бывает в отпуске, ну, или на каникулах. Плотные завтраки в отеле, на которых настаивала тетя. Дни, проведенный на воздухе — свежем, горном, опьяняюще-прекрасном — со взрослыми или без них (дядя всегда предпочитал после обеда отдыхать, тетя частенько составляла ему компанию). И вот тогда я оставалась предоставленной самой себе. Кайфовала. Столько свободы сразу! Уж я-то знала, как использовать ее по назначению.

Заученные движения. Взятое напрокат снаряжение. Подниматься на подъемнике, чтобы скатиться с горы — это стало смыслом моего существования, и не надоедало, независимо от того, сколько часов я на это тратила. Сразу влилась. Мне это легко далось. Обменивалась приветствиями с постояльцами, лица которых примелькались. Английский — международный язык, но здесь было достаточно нехитрых жестов, чтобы понять друг друга. Русских здесь тоже было достаточно. Но я в компаньоны никому не набивалась.

В физическом плане было гораздо сложнее. Зря по возможности не пользовалась спортзалом в цокольном этаже. Вернусь — исправлю это. Если на склоне я фонтанировала энергией, то стоило добраться до номера, сдувалась, как проколотый мячик, едва хватало сил принять душ, притащиться на ужин. У Макса, конечно, сил было побольше, чем у меня. Гораздо больше. Откуда они брались, неизвестно, ведь по вечерам он в основном развлекался. Ближайшие пабы, независимо от времени суток, были переполнены молодежью. Макс прежде бывал здесь, в этих местах, и не раз, потому зачастую игнорировал их, зачем-то таскаясь в город. Наверное, там располагались заведения повеселее, покрепче или покруче. Следуя указаниям своего отца, мне отправиться вместе с ним он не предложил ни разу. Да я бы не согласилась.

На детских «зеленых» трассах кататься довольно скоро приелось. Захотелось новых ощущений. Острых. Неизведанных. Хотелось драйва. Скорости. Могучего ветра в лицо. А может, просто поверила в свои силы, я ведь уверенно стою на лыжах. Решила попробовать кое-что посложнее, да и увязалась за каким-то сноубордистом. Сначала безо всякой цели.

Тот склон был крут. Опасен. Резкие перепады высоты, гляди, не промахнись. Приближаясь, увидела, как парень ловко нырнул вниз. У меня даже в горле дыхание сперло — вот так просто с кручи сорвался. Подошла — он был уже глубоко внизу, почти отвесно, скользил теперь меж холмов, балансируя на грани, маневрируя. Невероятно. Настоящий профи. Захотелось скользить точно так же. Смогу?

С ближайшей елки сорвалась полка снега, заставив вздрогнуть от неожиданности. Только отвела глаза, а парень уже исчез. Снова тишина. Опять глянула вниз. Я смогу. Наверное. Да, это мне по силам. Подкатилась чуть ближе, опираясь на палки, решаясь. Резко выдохнула. Еще чуть. Еще сантиметр. Приподняла руки, замахиваясь, и… меня внезапно и грубо дернули за шиворот. Всплеснув руками, выпустила палки, опрокидываясь навзничь, хлопая ресницами в распахнутые небеса. Небо заслонила чья-то массивная тень.

— Сдурела?? — жестким рывком меня поставили на ноги. — Это что за финты? Решила свернуть себе шею? Сказала бы мне, я знаю способ попроще, — рявкнул Макс, — еще раз тебя здесь увижу… — крепко зажал в кулаке ворот моей куртки, притягивая к себе, и пришлось приподняться, чтобы компенсировать разницу в росте, — еще раз… клянусь, я тебя ремнем отшлепаю. Я тебе клянусь, куколка. Хочешь? — лицо его было перекошено от злости, на скулах двигались желваки, пока он впивался в мое лицо. Разжал пальцы, как грязь стряхнул. — Считай, на сегодня ты закончила. Двигай за мной!

Распорядившись, пошел дальше, все дальше, тяжело ступая, а я замерла — испуганная и растрепанная — пытаясь отдышаться. Подобрала палки. Кто-то из свидетелей ссоры все еще оборачивался, на чьих-то лицах я читала недоумение или тревогу. Я и сама не подозревала, что Макс способен испытывать такие яркие эмоции. Все это было очень похоже на заботу. Наверное. Ну, немного смахивало на нее. На какую-то извращенную и аномальную заботу обо мне. Но все-таки…

— Ты оглохла там, что ли? Ногами перебирай, Ника! Шустрее!

Пришлось подхватить палки и догонять.

Вот с того самого дня все манипуляции с лыжами на склоне я проделывала исключительно под присмотром Макса. В его обществе. Под его руководством. И только так. А он легко мог сойти за инструктора, потому что сам катался отменно… Нет, он не навязывался, не напрягал меня, но я постоянно чувствовала его присутствие за спиной, где-нибудь рядом — его невидимую поддержку. Даже если при этом мы весь день не говорили друг другу ни слова. Не общались. Не встречались глазами. А когда Макс решал, что с меня достаточно, просто подходил и ставил меня в известность. А если слышал противоречие, просто ждал — неподвижно, с каменным выражением лица — и я неизбежно начинала совершать ошибки, и всякий раз дело заканчивалось тем, что я разворачивалась и плелась за ним в отель, подчиняясь.

А как-то раз за ужином Макс обмолвился, что завтра утром выйдет на пробежку. Соскучился, видать, по бегу. Здесь имелись соответствующие маршруты по интересам, но в этот раз тетя почему-то предложила мне составить Максу компанию. Сказала и сказала. Конечно, на пробежку выходить я не планировала — не мой конек — но Макс уже вцепился мертвой бульдожьей хваткой. Я так и застыла с трубочкой у рта, не успев проглотить молочный коктейль, когда, смерив меня нечитаемым взглядом, он произнес:

— Зря стараешься, мама.