Клемент-роуд.
Опасаясь нового сюрприза, я решаю, что будет нелишним уточнить наш план:
— И как мы попадем на колокольню?
— Я надеялся, ты уже что-то придумала.
— Хм, нет, пока ничего в голову не приходит.
— Да и ладно. Опять наплетем про свадьбу.
— А это обязательно?
— Валяй, придумывай сама, о чем еще чувак с телкой могут поговорить со священником.
Задача для меня непосильная, и скрыть это у меня не получается.
— Да все просто, пупсик. Мы забалтываем священника, а потом я прошусь в туалет. Ты его отвлекаешь, а я быстренько осматриваюсь.
— А сколько вам нужно времени? Меня может и не хватить на долгий разговор.
— Возможно, тебе не помешает заодно и исповедаться. Уж это-то займет его на какое-то время.
— Сомневаюсь. Видите ли, Клемент, я хорошая девочка.
— Ага, тоже так подумал, — фыркает Клемент. — По любому, ну много ли в колокольне мест для тайников? Там всего-то четыре стены да деревянная стойка, на которой висят колокола.
— Что ж, раз вы так уверены…
— Не сомневайся, мне вполне хватит и пяти минут.
Мы идем дальше по Камден-роуд, мимо разношерстых магазинчиков, ресторанчиков, закусочных, кофеен и на удивление большого количества риэлторских контор. Толью транспортный поток не меняется — нескончаемая череда машин, извергающих прямо на нас отработанные газы. Я задумываюсь: а если бы люди зримо видели всю эту дрянь — например, в виде клубов красного смога, — определились бы они со своим половинчатым отношением к нему или нет?
Мои переживания о чистоте воздуха прерываются внезапной остановкой Клемента перед рестораном тайской кухни.
— В чем дело?
— Это он, — ахает Клемент. — Паб, где любил зависать Гарри Коул.
— Вот как? Вы уверены?
— Ага, сто процентов. Поверить не могу, теперь это харчевня китаёз!
— Вообще-то, забегаловка тайская, но это еще одно слово, которое вам определенно не следует употреблять.
— Китаёзы, что ли?
— Именно.
— Понял. Прошу прощения.
Извинение меня удивляет, в особенности после его реакции на предыдущее мое внушение о политически некорректной лексике. Кажется, прогресс налицо.
Клемент меж тем оглядывается по сторонам, как будто что-то ищет.
— Что еще здесь интересного? — осведомляюсь я.
— Кажется, вон там он был. Переулок.
— Что еще за переулок?
— Тот самый, пупсик.
Вот тебе и весь прогресс.
— А, переулок, где вы… умерли?
Ответа нет. Клемент продолжает смотреть вдаль. Наконец, изрекает:
— Ага. Хотя и звучит как бред собачий, когда об этом говоришь ты.
— Вот как? Извините…
— Да не извиняйся, пупсик. Я бы и сам не поверил, втирай мне кто такое.
Он с шумом выдыхает и разворачивается в нужную нам сторону.
— Валим отсюда. У меня здесь яйца прям зудят.
И с этим Клемент решительно шагает дальше, я семеню рядом. Понятия не имею, как нужно реагировать на откровение о зудящих яйцах, поэтому предпочитаю дожидаться, когда он заговорит снова. Молчание не затягивается.
— Знаешь, пупсик, что мне кажется странным? Ты не веришь моему рассказу, будто меня завалили — и я тебя вполне понимаю, — и все же вот мы с тобой бродим по улицам Лондона в поисках золотого слитка, о котором уже несколько десятилетий ни слуху ни духу.
— Согласна. И что же?
— Слепая вера.
— В смысле?
— Когда награда достаточно велика, люди готовы верить во что угодно. Что-то типа религии, наверное.
— Что вы имеете в виду?
— Да я про верующих. Им пообещали жизнь вечную и прочие ништяки, и, хотя верить во все это не существует ни единой причины, они все равно верят.
— Такое мне в голову не приходило.
— Именно это тобой и движет, а, пупсик? Слепая вера?
— Хм, пожалуй, так.
— Но это совсем не то же самое, что и доверие, так ведь?
А вот это уже чувствительнее, и куда неприятнее.
— Так к чему вы ведете, Клемент?
— Да так, ни к чему. Просто так.
Желания углубляться в эту тему у меня абсолютно никакого, и я сосредотачиваюсь на карте.
— Метров через пятьдесят направо.
Клемент кивает, и мы идем дальше.
Мюррей-стрит, на которую мы сворачиваем, не идет ни в какое сравнение со стихийной застройкой Камден-роуд. Это широкий бульвар с шикарными смежными таунхаусами, выкрашенными в разнообразнейшие пастельные тона.
— А вот тут, пупсик, уже водятся деньжата.
— Церковь Всех Святых тут за углом, так что будем надеяться.
После поворота налево зелени в пейзаже прибавляется. Справа небольшой парк со взрослыми деревьями и живыми изгородями. За кованой оградой наслаждается раздольем горстка местных жителей: палаша с сынишкой пинают пластиковый мяч, под деревом воркует парочка, на скамейках несколько человек с книгами.
— Судя по карте, церковь в конце улицы.
Дают знать о себе нервы, и я снова ощущаю себя маленькой девочкой, стоящей на вершине водной горки и глядящей в черную дыру. Снова те же страхи о предстоящем, и снова обстоятельства таковы, что у меня нет иного выбора, кроме как заглянуть этим страхам в глаза. Разница лишь в том, что сейчас мужчина рядом со мной, а не ожидает внизу с полотенцем.
— Пупсик, ты как?
— Нормально, — мямлю я не очень убедительно.
— Глядя на тебя, не скажешь. Обсираешься, что ли?
— Может, немного нервничаю.
— Да брось. Ну что самое худшее, что может случиться?
— Ой, даже представить страшно. Врать я не умею и, боюсь, священник сразу же раскусит меня.
— Тогда не ври. Просто играй роль.
— Как это?
— Вспомни свой любимый фильм, любимого актера. Они же все просто прикидываются кем-то другим. Роджер Мур притворяется Джеймсом Бондом в «Живи и дай умереть». Софи Лорен — Анной Джессон в «Короткой встрече». Ты всего лишь играешь роль в нашей авантюре, пупсик.
Пожалуй, не самый худший совет. Большую часть своей взрослой жизни я провела в роли будущей невесты, так что особых усилий мне не потребуется. Жаль, конечно же, что до роли всамделишной невесты дело ни разу не доходило.
— Спасибо, Клемент.
— Всегда пожалуйста.
Мы доходим до конца кованой ограды, и из-за группы деревьев показывается шпиль церкви Всех Святых.
Сердце у меня начинает биться чаще, и вот мы уже сворачиваем на узкую аллею и минуем крытый проход.
Явно более старая, чем две предыдущие, церковь Всех Святых куда более отвечает моему представлению о храме, где я не постеснялась бы венчаться. Помимо более сдержанного архитектурного стиля, стены у нее не из прокопченного кирпича, а из песчаника и покрытого затейливой резьбой камня. Но самое впечатляющее — колокольня с черно-золотым циферблатом сразу под ярусом с колоколами.
В общем, это действительно красивая церквушка, и, как оказывается, мы не единственные, кто в данный момент восхищается сооружением.
— Черт. А это еще кто такие? — ворчит Клемент.
Перед главным
