На последнем слове Фархада подпрыгиваю. Моя запугивающая речь меркнет от железного грубого тона. Мужчина снова вскипает. От одной только мысли что нас нет рядом.
— Успокойся.
— Не говори так больше. Я не позволю…
Глава 40
— Камеры? Хм… в одно нажатие. — Фархад разворачивается к ноутбуку и замечает, что он закрыт. — Хитрая Кошка, ты уже все проверила?
По привычке захлопнула, но мне все равно ни капельки не стыдно.
— Да, шарилась. Да проверила. А что я могла подумать? Мало того, что проституция здесь на каждом шагу вьется, так еще в кабинете. Полуголая!
— Ревнуешь?
Ох, вот этот бархатный провокационный голос Фархада. Спокойный, владеющий ситуацией. А я снова вскипаю, черт бы его побрал. Фархад невозмутимо смотрит, склоняет голову набок.
— Раздевайся.
— Ты возьмешь меня здесь?
— Почему бы и нет.
Моя футболка и так почти в лоскуты. Я решаю разорвать ее не снимая. До огненного взгляда Алиева с треском порчу ткань. Гордо выпрямляю осанку, сдуваю с лица выпавшую прядь волос. Руками тянусь к молнии на джинсах. Фархад на рефлексах облизывает губы, заводится. Внешне почти незаметно, по глазам читаю.
— Продолжай.
Медленно стягиваю джинсы до щиколоток, перешагиваю. Остаюсь перед Фархадом лишь в белье.
— Может, на шест сходить? Показать на что способны мамочки? М?
Теперь провоцирую я. У Надменного сердце прищемит, если я появлюсь в трусах при охране.
— Нет уж, ты только моя, Кошка.
Резко поднимается с кресла, заводит свою руку за мою поясницу. Второй дотрагивается волос. Соприкасаемся лбами.
— Только тебя хочу, Вик… тебя хочу. Понимаешь?
Тихий шепот обжигающим пламенем медленно растекается по венам. В секунду становится жарче. Захватываю края пиджака Фархада, скидываю с плеч на пол. Мужское дыхание окутывает лицо, губы. Алиев обхватывает меня за бедра, шире разводит, поднимает на руки. Сжимаю ногами его торс, пальцами впиваюсь в шею.
Фархад медленно движется к дивану с особой осторожностью, будто я хрустальная, опускает. Отстраняется. Взгляда голодного не сводит. Снимает галстук. Расстегивает рубашку. Ерзаю от нетерпения и уже мысленно растерзала своего айсберга. Мужские руки касаются пряжки ремня. Фархад смотрит на меня как хозяин. Властно. Подавляюще.
— Переворачивайся на живот.
— Чего? Нет, Фархад. Пусти!
Не дожидаясь, сам склоняется. Рывком укладывает в нужную позу.
— Ай!
Жгуче. Остро. Черный ремень хлещет по ягодицам.
— Больно?
— Еще…
Нет не больно. Впиваюсь ногтями в обивку дивана, слегка прогибаюсь. Жаркие шлепки сменяются ласковыми поглаживаниями. Алиев захватывает тонкие края моего белья, плавно стягивает. Успокаивает губами разгоряченную от ремня кожу.
Я слышу, как Фархад расстегивает молнию на брюках, слышу шелест одежды. Возбужденная плоть упирается в мой интим. Прогибаюсь сильнее. Фархад берет меня медленно и дает привыкнуть к размеру.
— Самая желанная.
Медленные проникновения сменяются на страстные толчки. Я больше не могу сдержать стон, хотя пыталась. Слишком жадно мужчина снова и снова входит в меня. Стены кабинета перед глазами содрогаются. Чувствую горячие ладони Фархада на спине, ягодицах, ребрах. Беспорядочно ласкает. Сжимает кожу. Взвизгиваю и тут же прикусываю свою ладошку от влажных проникновений. Я почти жена и мне можно.
Внутреннее напряжение разгорается все больше и больше, вязкая похоть заполняет меня изнутри. Стекает по бедру. Пачкает диван.
Вместо ног две дрожащие ватки. Но в этот раз я не собираюсь подбирать свои манатки и впопыхах убегать вон из кабинета. Да и возможен ли побег? Разве Фархад отпустит?
Трясущимися руками натягиваю белье, джинсы. Обуваюсь в шлепанцы. У зеркала поправляю волосы. А в голове до сих пор мутно.
— Куда собралась? — Не довольствует Фархад и грозно сдвигает брови. Хищным тигром подлетает ко мне, накидывает на плечи свой пиджак. Застегивает на все пуговицы. — В одном лифе собралась?
Мне, вообще, пофиг. Я уже не стесняюсь, но Алиева злить не хочется.
— Сам увезу.
— Какие мы серьезные, да? — хитренько попискиваю.
— Да!
Недовольно рявкает.
Сгребает сначала ключи и телефон, потом сгребает меня. По ту сторону кабинета темно и полумрак. Все та же размеренная музыка. Теперь я рядом со своим мужчиной и спускаюсь по хромированным ступеням с лицом императрицы. У сцены, где притаились испуганные потаскухи, Фархад задерживается.
— Виктория, я провел беседу с девушками, мы выяснили недопонимания. Впредь они будут относиться к тебе более почтительно.
— Я слышала, Фархад.
Алиев строго смотрит на танцовщиц, шагает прочь и я за ним. За пределами клуба щурюсь. Будто явилась из преисподней на свет божий. Здесь даже воздух другой. Чище. Не пропитан вонючим жасмином и пороками. Фархад с брелка открывает свой внедорожник, усаживает меня на сиденье. Заводит мотор.
— По сыну соскучился, так быстро растет.
— На тебя похожим становится. Копия.
Лью словесный бальзам на уши Фархаду. И мужчина доволен. Прямо распирает от гордости. Он прибавляет скорости, и я тут же пристегиваюсь. Папашка спешит к Мураду, мастерски обруливает тачки, что мешаются нам на пути. До седых волос водителей и моего зубного скрежета. Крепче сжимаю пальцами ремень. Алиев владеет ситуацией и по трассе гонит под двести. Картинка за стеклом авто смазывается.
— Я не хочу затягивать со свадьбой.
— Ты прав, не стоит дожидаться, пока Мурад пойдет в школу.
Я не рассчитываю на романтичное предложение. Выеживаться и просить букетики с конфетами нужно было после первого похода в клуб “САХАР”. Но кто же знал, что Фархад окажется таким “стрелком”? Одна ночь и сразу в цель. Все равно ни о чем не жалею. Мой сын — лучший подарок, который мог преподнести для меня Фархад.
Поглядываю на мужчину. Задумался. По его каменной физиономии сложно понять, о чем именно. Однако, на душе коты скребутся. Бессознательно. На горизонте показывается светлый каменный забор особняка Алиева. Сбавляем скорость. Паркуемся у ворот.
Глава 41
Фархад.
Слева от нас мы замечаем серебристый немецкий внедорожник. Мои родители решили пожаловать без приглашения. При других обстоятельствах посчитал вышесказанное за низость. Мои двери всегда были открыты для родственников без лишних звонков. Но не сейчас. Сейчас я напрягаюсь. Внутри кипят противоречия. Никогда бы не подумал, что смогу испытывать подобные чувства. Самые близкие люди что подарили мне жизнь ее же и отравляют. Заставляют принимать постыдные решения.
