Глава 39
Сейчас мне больно. Алиев впервые в жизни причиняет мне боль, слишком сильно сжимая руки на моих плечах. Отшатываюсь, пытаюсь вырваться. А он держит. Темные мужские глаза наполняются кровью и животным блеском. Фархада трясет, я вижу, как напрягается его пасть.
— Кто. Это. С тобой. Сделал. Блять!
Приятный одеколон Фархада смешивается в ноздрях с жасминовой вонью. Резкой. Дешевой. Я молчу и терплю боль. Синяки останутся. Алиев рычит, нервно отталкивает меня в сторону, еле держу равновесие, чуть не упала. Ураганом движется в коридор к притаившимся администратору и горилле-охраннику. Вскользь кидаю взгляд на рыжую тощую потаскуху. Бесстыдно прикрывается, смотрит стеклянными глазами.
— Я его жена, тварь!
Разворачиваюсь, выбегаю вслед за Фархадом. Он сейчас их всех переубивает. Администратор прижалась к стенке и прикрывает лицо бордовой папкой. Фархад кричит, тащит за грудки охранника к лестнице. Спустит ведь. Все кости ему переломает. Так нельзя.
— Фархад! Я подралась с проститутками. Женщинами. Он тут ни при чем.
Алиев замирает, не отпуская охранника, оборачивается. Морда у него, скажу так, изумленная. Граничит с ахуем.
— Какими женщинами?
— Танцовщицами. Твоими!
Мужчина на взводе отпихивает охранника, спускается в общий зал. Администратор, жалобно скуля, бежит за хозяином. Охранник будто в статую превратился.
— Я же говорила, что его жена. Чего стоишь? Иди выполняй свою работу!
Нервно кричу, жестом приказываю чеченцу, чтоб контролировал ситуацию. Я остаюсь одна на втором этаже клуба. Почти одна. Разворачиваюсь в сторону кабинета.
— А куда это ты собралась? Жизель? Ну-ка идем.
Сердито завожу обратно девицу. Высокая зараза, красивая. Хлопаю за нами дверью, и Рыжая вздрагивает, когда слышит щелчок замка изнутри.
— Ты его любовница? Говори. Что вы собирались здесь делать? Фархад почти женат и у него недавно родился сын. Не стыдно?
Медленной поступью крадусь ближе, и Жизель вытягивает между нами руку.
— Стой. Посмотри наверх, — указывает в правый угол.
Раньше тут не было камер, я точно помню.
— И?
— Фархад Каримович предлагал мне сделку. Не могу рассказать, но с его позволения, ты можешь проверить камеры. Ничего не было.
Да я все ногти сгрызу, пока буду дожидаться позволения. Говорю Жизель, чтобы присела на диван. Падаю за кресло Фархада, двигаю компьютерной мышкой и экран ноутбука загорается. Пароль просит. Черт. Наобум ввожу свое имя. Как это мило. Фархадик. Угадываю с первой попытки.
Я нахожу программу по отслеживанию записей с камер. Отматываю назад. Сначала на себя любуюсь. Дикость, надо подравнять кончики волос. Отматываю еще. Таращусь. Упираюсь локтем в стол, за лоб хватаюсь. Поглядываю на Жизель. Проще похудеть, чем ей набрать мои габариты. Нет, ну я не настолько толстая, просто компактная, а Жизель выше. Фархад собирается сделать из стриптизерши вторую Росс. Не, ну нормальный вообще? Хотя папаша умеет стимулировать на такие поступки.
— Узнаю, что делишки проворачиваете тайком, плохо будет. А я ведь узнаю.
Закрываю крышку ноутбука, искоса наблюдая за девицей, спешу из кабинета. В коридоре ускоряю шаг до запредельного. Слышу, как Фархад орет в общем зале. Подкрадываюсь незаметно.
Нет. Алиев никогда не поднимет руку на женщину. Наверное. Во всяком случае не за царапанья ногтями и потасовку. Был бы мужик другое дело. Однако.
Потаскухи выстояны в ряд и ноют. Почерневший от гнева Фархад прячет за спиной напряженные в кулаки руки. Матерится, говорит поувольняет их всех к херам.
Спускаюсь с лестницы, шагаю к разъяренному мужчине. Дотрагиваюсь его руки, и он дергается. Молниеносно оборачивается. Вытягиваюсь струной от бешеного взгляда. Никогда прежде, так не смотрел на меня Фархад. Секунда и едкий прищур со злостью сменяется на более привычный, теплый. Рядом со мной айсберг расслабляется, и я, дабы сгладить ситуацию расплываюсь в улыбке. Алиев любит, когда я улыбаюсь.
— Фархад, не нужно никого увольнять. Просто ответь, кто в твоем клубе самая сексуальная стриптизерша.
— Чего?!
— Ну, не та, что писю продает за деньги, а вообще…
— О, Аллах! Виктория, ты серьезно? Ай…
Мужчина шире распахивает свои темные глаза и негодующе растирает подбородок. Он не идиот и теперь догадывается, кто был главным зачинщиком сия представления. Но я отступать не намерена. И пусть смотрю на него снизу вверх, зато сердито. Утвердительно. Алиев цыкает, осуждающе качает головой. Мол, плохая, плохая Кошка. Сейчас на наподдаю по попе и в угол поставлю. Улыбается в ответ. Потом разворачивается к потаскухам.
— Вот! — указывает рукой в мою сторону. — Самая, кхм… видная девушка этого клуба. Свободны.
Он больше не желает дарить свое внимание девицам, на их глаза дотрагивается ладонью моих лопаток, разворачивает, уводит за собой наверх. В кабинете Фархада на креслице притаилась Жизель. Воняет жасмином. Меня бесит.
— Выйди.
Холодным приказным тоном говорит Фархад, и девица подбирает халатик с пола, мелкими шажками торопится вон. Снова прикрываю дверцу и запираюсь. Мы остались наедине и Алиев недоволен моим внезапным появлением.
— Почему не предупредила, Кошка? Я не хочу, чтобы ты разгуливала в одиночестве.
Мужчина проходит дальше по кабинету, послабляет галстук, усаживается на кресло. Берет шариковую ручку, стучит об поверхность стола.
— Фархад, мне знаком аромат духов той рыжей девки. Именно им от тебя несло раньше. Может объяснишь?
Я останавливаюсь напротив, упираюсь ладошками в бока. На моем лице притворная маска спокойствия и только одному богу известно насколько дико разрывается внутри сердце. Быстро-быстро моргаю, поплакать охота.
Алиев откидывается на спинку и тупит куда-то в пол.
— Ладно. Я спал с этой женщиной, до встречи с тобой, Кошка. Не раз и не два. В тот вечер она снова приходила, но я отказал в близости. Зачем? Теперь у меня есть ты. Я не нуждаюсь во внимании посторонних. В кабинете камеры и, если так интересно, можешь просмотреть записи. Я честен с тобой, Виктория. Сегодня у нас была, скажем, деловая встреча. Мне, не хотелось бы рассказывать о подробностях…
— Ты снова стыдишься, Фархад?
Он по-прежнему прячет от меня взгляд, и я не выдерживаю. Недовольно вздыхаю, корчусь, срываюсь с места. Обхожу стол, становлюсь вплотную к Фархаду. Касаюсь рукой его щеки, приподнимаю лицо.
— Кошка…
— Алиев, я знаю, насколько ты порядочный человек. Вижу, как заботишься, о нас с сыном, но, если, изменить вздумаешь, мало не покажется. Я исчезну. Навсегда. Понимаешь? Один останешься, Алиев.
