картинка пропала.
Открываю глаза и белый потолок. Так стоп я не дома. Пары движений головой хватает что бы понять я в какой-то больнице. Ох, ты ж блин! Вот это я облажался. Что же случилось? В смысле потом, после… После чего? Множество вопросов без ответа. Да уж я теперь звезда. Позорная звезда. Пока никого не видно, хотел было встать, но я привязан. Вот фигня какая. В окне пытаюсь разглядеть хоть что-то. Знакомый вид, хотя мало ли может он много где такой. Поле и садовые сарайки, новая нарезка садов, наверное, иначе почему без домиков.
— Ну что «ЧеПе», проснулся? — улыбаясь спрашивает очень красивая медсестра.
— Да, — тяну я, размышляя что еще за «Че» и причем тут «Пе», вряд ли наезд, не от нее же. Тут что-то иное, ирония что ли. — Развяжите, в туалет хочу сходить.
— Так ходи. — предлагает она.
— В смысле?! — краснею я. — Я же привязанный.
— Не чувствуешь, что ли? У тебя кататер вставлен. Отвалился что ли? Сейчас проверю, — именно это она и делает, — Нет на месте. Ну чего смотришь?
— Можно мне по нормальному сходить? — переварив обстоятельства и выдохнув твердо прошу я, окрашиваясь в малиновый цвет.
— А драться не будешь? — весьма игриво спрашивает она.
— Чего это мне с вами драться?
— А кто врача ногой в нос ударил?
— Да ну нафиг?! — не верю я.
— Ага, — смеется та — От винта! И так взлетел еще красиво, как в кино. Черный плащ. — взяла она меня руками за плечи шатаясь от смеха.
— Не сильно надеюсь попал? — хлопаю глазами я в противоречивых чувствах.
— Ага, не сильно, фингал у него на всю морду.
— Вот уж не весело. — вздыхаю я
— Ага! — весело смеется тем не менее она
— Ну так развя… — подумав, что хуже мне все равно не станет меняю планируемое окончание — …жешь?
— Ну ладно, — кивает она, оставив без внимания, мой переход на, ты.
— Так и где туалет?
— Погоди-погоди, — хватает она меня. — Голова как не кружится?
— Нет все нормально.
— Слушай нельзя в туалет.
— Почему?
— Потому что тут реанимация, вот почему. Тут нельзя ходить!
— Как реанимация?
— А ты думал! Еле откачали тебя, дурака.
— А… — растерялся я.
— Вон, в утку давай, и так доктор наругает, что развязала и сядь вообще на кровать, вставать нельзя. И что приспичило, не мог что ли через кататер?
— Не могу я сидя. — Взяв у медсестры утку я отвернулся.
Впрочем, и стоя сделать это было трудно. Пробовали, когда за спиной стоит девушка? А вы в какой-то ерунде, полу-пижама полу-простыня, с уткой посреди комнаты.
— Что тут происходит? Почему встал? — в палату ворвался врач. — Кто его развязал? — зачем-то спросил тот, по-моему, это очевидно
— Никалай Иванович, я просто…
— Не надо было без меня, Наталья. — узнал я имя прекрасной медсестры. Так ну-ка, в кровать, — сказал он уже мне, и добавил под нос, но я услышал — ужас летящий на крыльях ночи.
Наталья похоже то же услышала, раз захихикала. Какой позор, все узнают, что я смотрю мультики по воскресеньям. Собственно, из-за них из сада так важно приехать пораньше. Откуда я вообще вылез с этим «От винта!». Эдак вообще можно Черным плащом стать всерьез и надолго, в плане прозвища. А может я во дворе не успел побороться со «злом»? Кроватью он, наверное, для меня назвал, это изделие, оно нифига ни кровать, ерунда это какая-то, а не кровать, каталка что ли или как это правильно.
— Когда меня выпишут? — спросил я.
— Из реанимации не выписывают.
— А что только в морг? — уточнил я. — У меня же явно другой случай. Если вы сомневаетесь давайте собирать консилиум.
— Угум-с — уставился тот на меня как на весьма интересное явление.
Наталья хохотала, чем весьма меня радовала. Собственно для нее старался. Доктор же выставил ее прочь. А вскоре ушел и сам. Предварительно конечно поговорив со мной и решив, что чудить я более не стану. А через полчаса пришел отец. И это было весьма неловкая ситуация. Я знал, что она настанет, что скоро, что неизбежно, да и причин сидеть тут у меня не было. Но я все же не хотел, чтобы это время настало. Наверное, надо было что-то сказать и объяснить. Но я не начинал. А он что удивительно отец и не спрашивал.
— Голова не болит? — наконец спросил он.
— Вроде не особо, а что я падал? Или подрался?
— Гхм, нет, — усмехнулся он, — после алкоголя голова обычно болит.
— А-а — протянул я, но так и не ответил.
— Как себя чувствуешь?
— Нормально.
— Болит что-то или как? Выписываться будем?
— А! — дошло до меня что вопросы еще и про это. — Конечно будем, я здоров ничего не болит. Разве что гордость или может что-то еще?
— Понятно.
Далее врач, немного подискутировав с отцом дал отмашку найти мою одежду. Затем, мы переместились к кабинету завотделением. Я стоял в коридоре, но дверь была открыта.
— Из реанимации не выписывают, только переводят в другие отделения.
— Так переведите и затем выпишите, эти формальности вы пишите, как вам удобнее.
— Несовершенно летний, алкоголь. У нас все это зафиксировано, будет сообщено в милицию. Что там было, не известно, то дело не наше, но у органов наверняка будут какие-то вопросы.
— Сообщайте, это ваша обязанность, никаких проблем. Но, он здоров, не болен, какие причины удерживать? Или все же вы реально считаете, что что-то не в порядке со здоровьем?
— Все же лучше…
— Хорошо, считайте милиция его уже забирает, — показал папа удостоверение.
— Но вы же явно не…
— Вы сообщайте как положено, а от госпитализации отказ подпишу, еще препятствия?
В итоге мы вскоре уже ехали домой. Весьма банально, на почти пустом троллейбусе. Было около одиннадцати часов дня, самое пустое время для транспорта. Я изображал болеющего, на всякий случай. Рассчитывая как-то минимизировать претензии и последствия. Проходить через двор было жутко стыдно! Я надеялся, что там будет пусто, время достаточно раннее. Как назло, опять огромная
