заслуживает счастья!
Застываю у его спальни.
Тонкая полоска под дверью, будто крик из прошлого. Воспоминания накатывают крайне неожиданно…Вот я стою со связанными руками у двери кабинета Самсонова. Позади Алёшенька и ещё двое. Вели словно я особо опасная личность и могу спокойно их троих уложить не напрягаясь. Из разбитой губы сочиться кровь, а я даже не могу её стереть.
Добротная металлическая ручка скрипит, и дубовая дверь отрывается…
— Не могу… — делаю шаг назад.
Выставляю перед собой руки. Смотрю на них, глазами ищу верёвки. Я помню их цвет, запах и каждое волокно наощупь. С закрытыми глазами могу воссоздать на бумаге.
Дверь резко распахивается, и я замираю, глядя на взъерошенного Женю.
— Ада, — выдыхает испуганно. — Посмотри на меня. Это я! Смотрю, часто-часто моргая. Туман в моей голове рассеивается, скрывая картинки прошлого и на их месте возникает мой Женя. Любимый, родной…мой защитник.
— Женя, — почти всхлипываю. — Я хочу… — смотрю в растерянные глаза. — Хочу тебя, но…
— Тише, девочка моя, — подходит медленно, словно боится спугнуть. Обнимает аккуратно. — Идём присядем.
С опаской кошусь на отрытую дверь его комнаты.
— В твою комнату, — считывая меня, как открытую книгу, говорит Евгений.
Заводит, усаживает на кровать и садиться на корточки у моих ног. Заглядывает в глаза какое-то время, а потом взгляд съезжает ниже. Обрисовывает часто вздымающуюся грудь, плоский живот, чулки и маленький кружевной треугольник между ног. Чулки…
Сглатывает и прикрывает глаза.
Наверное, мне бы стоило одеться, но я словно кролик перед удавом, не двигаюсь в ожидании, когда тот наброситься.
— Ты такая красивая… — шепчет трескучим голосом. — Такая…королева просто…Невероятная, Ада.
Всхлип вырывается неожиданно, а вместе с ним и скопившееся напряжение уходит.
Не тронет…Не изнасилует, даже если я буду при нём голой ходить, сдержится.
— Женя, — шепчу без звука, шевелю губами. — Прикоснись ко мне.
— Ты уверенна? — киваю робко, неотрывно следя за его руками. — Если…если, что-то тебе не понравится…говори сразу, не терпи.
— Хорошо, — сглатываю вязкую, горькую слюну.
— Не стану врать, я мечтал об этом вечере. Что ты придёшь ко мне, такая красивая, желанная, моя, — голос Жени оседает в моём подсознании, удерживает меня на плаву. Не даёт рухнуть в прошлое. Он будто осознанно выбирает такую тактику, постоянно говорит, не замолкая…Даёт понять, что это именно он передо мной.
Вопреки моим страхам, Женя не хватает, не валит меня на кровать, а переплетает наши пальцы и пару минут рассматривает, говоря мне всё это. А после…целует каждый пальчик. И это…так приятно.
Смотрю за этим действием, не могу отвести взгляд. Да я даже моргнуть не в состоянии…Он настолько прекрасен, даже сидя у меня в ногах, выглядит королём. Моим королём…
— Ты для меня не просто объект желаний, Ада, ты частичка меня. Та, которой мне не хватало всё это время. Маленький двигатель…Ты зажгла во мне жизнь, смогла показать, что бывает иначе. Сделала из меня человека. Думающего, чувствующего… — рисует большим пальцем на моих ладонях круги. По кисти бегут щекотливые мурашки. — Спасибо, тебе за это.
Неспеша поднимает сплетённые руки и укладывает мои кисти к себе на плечи.
— Я не хочу тебя принуждать. Ты абсолютно ничего мне не должна. И мы можем подождать. Столько, сколько потребуется, — голос садиться в конце. — Не обязательно сегодня.
— Обязательно, — машу головой, намертво вцепившись в его плоть. — Я…хочу…Женя.
Тяжелый, надсадный выдох слышу в ответ. Не торопиться. Не толкает меня.
— Я соглашусь только в одном случае, — вдруг говорит он.
Недоумевая смотрю на него, хлопая глазками.
— В каком?
— Ты привяжешь меня к кровати. И сама меня отлюбишь, — ошарашивает меня.
— Я? — округляю глаза. Сердце замирает, а после осознания сказанного заходится в глупой истерике. Радость топит, потому что я понимаю — ДА! Так я, наверное, смогу. Смотреть на него, видеть, что передо мной не Самсонов, а мой Евгений, и знать, что он не сможет со стопроцентной вероятностью причинить мне вред, даже если мой мозг выкинет какой-нибудь финт.
Да-да, так будет…правильно…на такое я согласна.
— Давай попробуем, — соглашаюсь, едва откашливаюсь.
Решительный шаг…
Кручу пояс халата и не решаюсь поднять глаза на лежащего Евгения.
Сейчас в душе творится настоящий ад. Там воюют ангел с бесом. Желание и страх. Интерес и ужас…
Тяжело сделать последний шаг.
— Ада, — зовёт тихо. — Если ты не готова…
Усмехаюсь мысленно, внешне же не реагирую на его слова. Отчего-то мне кажется я никогда не буду готова. Сколько не борись с демонами, они всё равно будут внутри меня. Спрятавшись в самый отдалённый угол души, будут выпрыгивать неожиданно и разрушать мой хрупкий мир.
Так есть ли смысл тянуть? Бегать от неизбежного и терять то единственное, что даёт мне возможность жить, дышать полной грудью и забывать о пережитом? Я не могу потерять Женю.
А потому…откидываю пояс и взбираюсь на кровать словно поднимаюсь на эшафот.
Давай, Адамина! Это точно намного лучше, чем быть с Самсоновым. Евгений не сделает ничего из того, что позволял себе этот ублюдок.
Просто доверься ему. Просто прими…
— Зачем ты… — приподнимается на локтях, заглядывает в моё лицо.
Я же сажусь между его расставленных ног и складываю руки на колени.
— Я не хочу…так. Это неправильно, понимаешь? — смотрю в блестящие потемневшие глаза. — Я хочу тебя. Чувствовать…всего…а связать…это, как насилие. И чем я тогда лучше него?
— Ты утрируешь, — отрицательно машет головой. — Это для того, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Чтобы знала, что я тебя не трону без твоего разрешения.
— Я это и так знаю, — выдавливаю улыбку.
Всё-таки он нереальный. Какой ещё парень будет предлагать себя связать и отдать на добровольные пытки?
— Может ты тогда… — замолкаю в нерешительности, но набрав воздуха всё же решаюсь озвучить свою просьбу. — Полежишь неподвижно…первое время. Пока я не привыкну.
— Хорошо, — ложится обратно на подушки. Наблюдает за мной.
Сглатываю и перемещаюсь к правому боку.
— Поцелуй меня, — подталкивает к действиям видя мою растерянность.
Медленно склоняюсь. По пути к любимым губам пару раз заметно притормаживаю.
Сердце в груди бьётся с такой силой, что кажется проломит грудную клетку. Страх затапливает частями. Сначала охватывает конечности. Они попросту леденеют и перестают слушаться, поэтому я вцепившись руками в покрывало, почти их не чувствую.
Чём ближе к Жене, тем быстрее страх ширится по организму. И самое поразительное, что охватывает он дальше не то место, где сердце находится, а сковывает плечи и ноги. Они становятся полностью ватными, покалывают иголками, но несмотря на боль, ощущаются желейными.
Полностью передать ощущения не в силах. Это нечто невообразимое на самом деле. Будто с каждым сантиметром ломаю стену, выбиваю в ней кирпичики, пробираюсь
