Алексия Кинкейд
Моя ненормальная
За месяц до основных событий
— Алло… — выдыхаю устало.
Голова трещит и хочется стукнуться ею о стену, но я терплю и поднимаю трубку.
— Доброе утро, бро, — с той стороны бодрый, но тихий голос Тохи.
Он сейчас свою Снежную Королеву окучивает.
Не даётся.
Мы страдаем. При чём всем составом выгребаем. По очереди вахту несём.
Мот с Евкой снаряжали едой, Юлька с Тёмой одеждой и остальным. И вот, видимо, пришел мой черед внести свою лепту в развитие их отношений.
— Утро? — разлепляю окончательно глаза.
За окном хоть глаз выколи, даже фонари выключены, что странно.
— Ну, да, не совсем утро, но мне срочняк нужна твоя помощь, — нервничает.
Он вообще переживает из-за своей Киры. Налажал, теперь исправляет. Тоха всегда сначала «бьет» — потом спрашивает, вот и с девушкой набокопорил. Вообще заметил, когда человек влюбляется мозги отшибает нахрен. Дичь всякую творить начинает.
— Слушаю?
— Нужен букет цветов. В эту глушь нет доставки.
Твою ж…
— Как быстро? — принимаю вертикальное положение и протираю глаза. Сзади шевелится женское тело и что-то бормочет.
Вызвать такси, — делаю себе пометку.
— Кофе по дороге выпьешь, — ого, значит быстро.
— Предпочтения какие?
— Я откуда знаю, какой кофе ты любишь? — взвивается.
— Идиот влюблённый, совсем мозги протрахал? Букет какой? — огрызаюсь беззлобно.
— Ааа, та я блин на крыше сижу. Связи нихрена нет. А букет… розовые розы…
Слушаю пожелания и собираюсь. Прихватываю бумажник и ключи, спускаюсь на парковку отеля.
Мой любимый монстр радостно моргает глазками, когда нажимаю на брелок. Врубаю печку на всю и накидываю в голове маршрут.
Заезжаю на заправку по большей части за кофе, а не за бензом. Покупаю роскошный букет и аккуратно укладываю на заднее сиденье. В витрине цепляюсь взглядом за корзину шоколада. Возвращаюсь за ней.
Холодно писец. На календаре весна уже близко, а в реале будто зима в разгаре. Зверь сжирает сотни километров дороги. Врубаю музыку погромче и любуюсь рассветом.
Ближе к поселению, где расположена дача, дорога убита. И хоть монстр у меня отличный, убивать на этой дороге не рискую. Притормаживаю и еду скромно восемьдесят.
Отпиваю кофе, смотрю вперед. За очередным поворотом возникает темная фигура.
Пару раз моргаю, но видение не пропадает. Бредет вдоль дороги.
Вот кому-то не спится в такое время.
Поднимает голову, скрытую под капюшоном и увидев меня бросается в стророну. Вместо макушки вижу летящие ноги.
— Идиот, блять! — торможу на обочине.
Там же овраг…
Чего испугался не понятно?
Достать или нахрен? Кладу голову на руль. Так впадлу вылазить из теплого салона, пиздец.
Накидываю куртку и подхожу к краю оврага. Тело плашмя валяется в самом низу.
— Да твою ж мать! — закатываю глаза нервно. — Вот нахрен оно мне надо в половине шестого утра?
Спускаюсь вниз.
Скольжу по сугробам, цепляясь за ветки кустарников.
— Эй, живой? — спрыгиваю с выступа.
Толкаю не сильно в плечо, тело переворачивает…
— Ох, твою ж…
Девчонка!
Не двигается, кажется, даже не дышит. Становится стрёмно. Вроде бы и не моя вина, если окочурится, вроде и моя. Меня же испугалась дурёха.
Аккуратно убираю с лица кучерявые волосы.
— Ахренеть… — на выдохе ругаюсь.
Рассматриваю ссадины. Свежие. И точно не от падения. Мелкие парезы на шее…тулю дальше и внутри волна негодования поднимается. На пояснице жуткая фиолетовая гематома. На руках потёки, как от наручников.
— Нихрена себе, — не сдерживаюсь. — Кто ж тебя так?
Отвечать мне некому, девчонка в отключке. Смотрю на часы, время чёрт, как всегда, никого не ждет, бежит себе дальше, а ты попробуй успеть за ним.
— Придется тебе красотка ехать со мной, а потом отвезу в больничку, — зачем-то говорю бессознательному телу.
Поднимаю девчонку, весит килограмм сорок от силы. Худая, избитая…из концлагеря что ли сбежала? Мычит неосознанно и морщится. Больно, наверное. Стараюсь рукой не давить на поясницу, где синяк, но хрен его знает, может он не один.
Сажу на переднее сиденье, раскладываю его и пристёгиваю.
Зависаю, глядя ей в лицо.
Симпатичная. Курносый, маленький нос и аккуратные, с четкой окантовкой губы. Искусанные до крови, потрескавшиеся…Глаза хрен его знает какие, тоже, наверное, красивые, не вижу так как закрыты сейчас. Но ресницы…может наращенные? Разве бывают такие? Длинные и закрученные на конце.
Интересно, какого цвета глаза у тебя, Недоразумение?
Снимаю с волос сухую ветку. Прикольные такие, мягкие пружинки, а не волосы.
Так, всё, Евгений! Чего это ты завис на девчонке?
Девчонка, как девчонка. Правда странная, вся побитая и этот её прыжок в овраг. Испугалась скорее всего. Может от кого-то бежит.
Ой, бля, Женя, вот нахрена оно тебе надо, м?
Захлопываю пассажирскую дверь чуть сильнее, чем следовало бы. И ещё больше бешусь на свою несдержанность.
— Цветы, больница и домой. Всё просто!
Выруливаю на дорогу, благо в такое время машин нет. Потому что то, что произошло в следующую минуту, можно смело назвать убийством и самоубийством.
Эта ненормальная, открыв глаза с диким воплем, кидается на меня.
— Отпусти, скотина! Останови! Я не вернусь к нему! — вовремя успеваю блокануть двери, когда вижу следующий её манёвр. Дергает с силой ручку и вновь оборачивается ко мне.
— Погоди! Ты…
Договорить не успеваю. Лупит бешенная по чём попало. Ничего не понимаю, объяснить что-либо не успеваю, девчонка наклоняется и вгрызается в ляжку.
— Ум-м-м, блять! — вою зверем от боли. А зубки-то острые. — Ты больная что ли?
Резко выворачиваю руль и торможу у обочины.
— Отпусти! — шипит и смотрит будто я враг всея Руси.
— Я тебя на дороге нашел, ничего такого. Помочь хотел, — пересиливаю злость и пытаюсь объяснить.
— Не стоило, — кривит губки и морщит носик.
— Да ради бога! — жму кнопку.
Выскакивает из машины, оставляя напоследок странный запах, смешанный с морозной свежестью. Пахнет от неё сыростью что ли.
— Дура, — качаю головой.
И она будто слышит моё оскорбление, разворачивается и тычет мне фак, подкрепляя высунутым языком.
— Пиздец!
Нахрен! Нахрен мне это надо было? То же мне самаритянин!
Не, ну я-то думал, барышня в беде, а оказывается, что это дракон сбежал, а где-то видимо в заточении сидит другая, которую и стоит спасать. А эта…
Кидаю последний взгляд в зеркало заднего вида. Да и хрен с ней!
Но в грудине неприятно ворочается. Рассвет же. Трасса. Девчонка мелкая. Одна.
А придурков хватает. По мимо меня. Я исключительный, в своем роде.
Заворачиваю на просёлочную дорогу, петляю ещё минут пять и торможу у дома. Не выходя из машины, вручаю Ромео
