веря, что слышу именно это. Воспоминания о недавних поцелуях с ведьмаком заставляли ответить резкое «нет». Но ведьмовская сущность предостерегала от поспешных выводов. Его зрачок не расширился в возбуждении, дыхание не сбилось ни на волосок. Это было похоже на какую-то ловушку. Осторожно, Арина, это опытный игрок, не ошибись со следующим ходом.
Я аккуратно сделала маленький шажок к нему, и разделяющее нас крохотное расстояние исчезло. Подняла подбородок и, не отводя взгляда, сказала:
— Уверена, мы могли бы доставить друг другу несколько волшебных мгновений. Разумеется, если бы наш договор был скреплён царской печатью.
А вот теперь его зрачок поплыл вширь. Кажется, я чутка переиграла. Спрятала глаза за ресницами и слегка наклонила голову, опасаясь, что он меня поцелует. Но Радогор, выдержав паузу, отшагнул назад и снова сел на стул. Я незаметно выдохнула и тоже опустилась на тюфяк.
— Ты ведь лишь наполовину ведьма, Арина? И ничто человеческое тебе не чуждо.
— Здорово, что я могу выбирать, что конкретно мне не чуждо, — легко усмехнулась я. Будет ли конец его провокациям? Я совершенно запуталась и перестала понимать, как нужно себя вести. Вероятно, это именно то, чего он добивался.
— Ты очень интересная девушка, Арина. И, пожалуй, я готов рассмотреть возможность сохранения тебе жизни. Но я должен быть уверен, что не пожалею об этом. Мне нужны гарантии преданности…
— Ещё пару фраз назад речь шла о свободе, а не о сохранении жизни, — заметила я.
Он усмехнулся.
— Как бы мне ни было интересно получить тебя в свою постель, я не готов так рисковать. Глядя на твоё личико очень хочется забыть, что ты ведьма, но я не могу себе это позволить. Мой наследник ещё слишком мал, чтобы принимать решения о судьбах всей страны. Да и мне жить ещё пока не надоело. Поэтому речь будет идти только о твоей жизни. Если ты соглашаешься выполнить ещё одно поручение, я отменю все приготовления к твоей казни, что уже ведутся на главной площади. Это уже много, и я бы на твоём месте оценил предложение по достоинству.
— Я ценю, — это правда, я его не обманывала. С костра сложно сбежать, а из темницы — есть варианты. Правда, я не знала, что меня на самом деле собирались казнить прилюдно и что уже вовсю готовились к этому. Неприятный холодок прошёлся по спине.
— А потом будет видно и про уровень свободы, и про несколько приятных мгновений. — Радогор встал.
Я смотрела на него снизу вверх, чувствуя, как на плечи начинает давить неизвестно откуда взявшаяся тяжесть.
Кажется, я всё же задела его самолюбие, когда усомнилась в его мужской силе и способности любить сутки напролёт. Ну что стоило сказать что-нибудь типа «долгие ночи» или, на худой конец, «несколько приятных часов». Мысленно застонала, представив, что могла бы ещё ввернуть что-нибудь про тот самый «худой конец» и тогда вообще оскорбила бы мужика. Надеюсь, он переживёт и не затаит зла за подобное преуменьшение. Главное, мне бы пережить такие шуточки.
Когда он ушёл, я выдохнула и откинулась на лежанку. Руки мелко тряслись, и в животе завязался тугой тревожный узел. Ох, Дар, надеюсь, твой план и правда очень хорош.
Глава 26
— Арина, — официально поздоровался ведьмак.
Он стоял посередине камеры, чужой и далёкий, словно все жаркие поцелуи мне приснились. Словно это не он вжимал меня в стенку своим горячим телом.
— Дарий, — в тон ему ответила я, дёрнув бровью.
— Я понимаю, что ты больше не хочешь мне доверять, но нам необходимо договориться, если ты желаешь сохранить свою жизнь.
Тон был самый что ни на есть официальный, но глаза жадно ощупывали моё лицо, а зрачки грозили затопить всю радужку. Кажется, нас подслушивали, и ведьмак не хотел выдать ничего лишнего.
— Ты понимаешь совершенно верно, — равнодушно ответила я.
Мы поперекидывались фразами, которые должны были обрисовать слухачам напряжённый лёд наших отношений. Лишь когда обязательная программа была закончена, Дарий перешёл к сути.
— Мы с тобой должны достать для царя Радогора громовую стрелу.
Я нахмурилась, копаясь в памяти, но ничего толком не извлекла. Кажется, о таком я никогда не слышала, ну или это было так скучно, что я начисто забыла. Поэтому вопросительно посмотрела на ведьмака.
Оказалось, это почти мифический камень, достать который можно только из самого центра грозы. Затем этот кусок молнии можно было вставить в копьё, и оно будет бить без промаха. Если обрамить его в перстень, то это украшение оградит владельца от всех врагов, тайных и явных. А если вставить в амулетную чеканку и носить на шее, то тогда камень защищал от ворожбы и чарования, от злых духов и нави, а не только от обычных врагов. Во всяком случае, так уверяли летописи, которые поднял ведьмак. Полезнейшая вещица, если задуматься. Особенно учитывая, что прошлый амулет у Радогора находился на последнем издыхании.
— Как достать из грозы этот камень? — спросила я.
— Это уже моя забота, — коротко ответил Дарий. — Твоя — поймать грозу и стабилизировать её.
Я присвистнула:
— Ты знаешь, сколько для этого сил понадобится?
— Догадываюсь. Поэтому мы опять отправляемся в путешествие. Лучшее место для ловли молний — грозовой перевал. До ближайшего — три дня пути. По дороге мы завернём в одно место, где есть ведьмин круг. И я обещаю, что не стану прерывать твой набор силы.
Ведьмак не сдержался, и улыбка скользнула по его лицу. Я закусила губу, чтобы не расплыться тоже. Звучало всё чудесно. Если вырваться из Царьграда, то вообще можно никакие стрелы не доставать. Сбежать, и дело с концом. Правда, Дарий вряд ли согласится вести со мной жизнь вне закона. Эта мысль заставила загрустить.
Дарий поймал мою ладонь и украдкой погладил большим пальцем. Отчаянно захотелось послать всё к чёрту и прижаться к нему, целовать, пока дыхание не кончится. Но было нельзя. Совсем нельзя.
— Почему я об этом никогда не слышала?
— Громовые стрелы — большая редкость.
— Это ещё почему? — Подозрение закралось и не желало уходить. — Пока то, что ты говоришь, хоть и выглядит сложным, но не кажется таким уж невероятным.
— Есть дополнительные условия.
— Таааак. Ну конечно. Я знала, что не может быть так легко. Рассказывай.
— В древнем тексте говорится, что извлечь камень могут только двое. Если дословно, то это должны быть «и не люди, и не нелюди, не одинаковые, и не разные.»
С первым было понятно — ни я, ни даже Дарий, по сути, чистыми людьми не являлись. Но при этом и нелюдями
