Книга Стертая аура - Дженнифер Линн Барнс

— Я стараюсь знать все обо всех. Можешь считать это призванием.

— Кто ты? — спросила я.

Кисслер улыбнулся, и по всему кабинету начали расцветать языки пламени.

— У меня много имен. Коллекционер, к примеру, или собиратель даров. Лично мне больше всего нравится называть себя магнитом.

Его улыбка становилась все кошмарней, и только присутствие Дилана спасало меня от немедленного обморока.

— Я умею отбирать у других способности, притягивать к себе, как магнит, и присваивать. Часто люди вроде меня держат у себя чужие способности временно, чтобы потом продать, а вот я предпочитаю оставлять их себе.

— Люди? — недоверчиво переспросила я. — Да ты не человек. Ты — чудовище!

— Ерунда.

— Ты убиваешь всех подряд! Даже маленьких детей, которые никому не делали зла.

— Пока не делали. Но в один прекрасный день даже маленький ребенок может обнаружить у себя невероятные возможности. Однажды он разозлится — и что тогда? Я не единственное чудовище в этой комнате Лисси. Мы с тобой похожи — ты и я.

— Да что ты знаешь обо мне? — рассвирепела я.

— Что? — иронически переспросил Кисслер.

Кабинет уже заполнился дымом, я слышала, как друзья начинают кашлять. Лила и Одра стали звать на помощь, к ним присоединилась Лекси. Кто-то заколотил в дверь снаружи.

Кисслер грубо дернул меня за руку.

— Они что, на самом деле такие разные?

Я опустила глаза, чтобы посмотреть, как его стертый смешивается с моим разноцветьем. Вглядевшись повнимательней, я заметила, что струйки стертого потекли и по моей ауре. Как в каком-нибудь триллере, когда главный герой вдруг понимает, что он и есть убийца.

Ты видишь только то, что хочешь видеть.

Я тряхнула головой, сбрасывая дьявольское наваждение. Цвета моей ауры закрутились, перемешались и наверх выплыл фиолетовый. Я еще никогда не бывала фиолетовой, однако если и суждено стервозным генам проявиться во мне, лучшего момента им не найти.

Я сильно толкнула Кисслера в грудь и крикнула, стараясь не вдыхать слишком глубоко:

— Ну и помрешь вместе с нами!

Кисслер отрицательно покачал головой.

— Телепортация, — загадочно шепнул он. — Маленький фокус, который я позаимствовал у одного мальчика из Бангкока.

Он довольно прищелкнул языком.

— Я тебя не пущу, — предупредила я.

— И как же ты собираешься помешать мне, девчонка? — насмешливо поинтересовался Кисслер. — У тебя же Взгляд. — Последнее слово он произнес так язвительно, что меня передернуло. — Видеть-то ты видишь, а вот что делать, не знаешь.

Я знала только одно — живым я его отсюда не выпущу. Ни о чем не думая, я протянула к математику руку. Только не настоящую руку — сама того не заметив, я выскочила из тела. Действуя словно по наитию, я вцепилась призрачными пальцами в его зловещую ауру и внезапно окунулась в темноту — будто поздней ночью нырнула в мутное озеро. Второй рукой я беспомощно зашарила крутом в поисках ауры Дилана и наконец нащупала соединяющую нас нить. Потянула за нее и между нами вспыхнул жемчужный свет. Я снова обрела зрение.

Кисслер яростно сверлил глазами меня-реальную. Теперь, когда я держала его за ауру, он не мог сбежать, Призрачными глазами я увидела, как падает на пол мое тело. Интересно, а сердце все еще бьется? Я огляделась. Аура Дилана тянулась к моей, и, поглядев на его белоснежное сияние, я вдруг обнаружила, что знаю, что делать. Без всяких размышлений я наклонилась и запустила пальцы в свою собственную ауру. Цветные огоньки прилипли к ним, как скрепки к магниту. Зажав в одной руке свою ауру, а в другой — ауру Кисслера, я закрутила головой. В глазах все плыло от текущей через меня энергии, струи аур дергались и пытались вырваться.

Сквозь дым я разглядела друзей и сестру. Вокруг них продолжали вспыхивать языки пламени. Кисслер отчаянно озирался, сообразив, что попался в собственную ловушку. Теперь-то он понял, что мой дар не так уж бесполезен и связываться со мной опасно. Жаль только, что мне это не поможет. Ну погибнет Кисслер, так ведь и мы не спасемся.

По кабинету метались ауры всех цветов: персиковая — Одры, сиреневая — Лилы, жемчужно-белая — Дилана. Не думая, что делаю, я подтянула поближе свою разноцветную ауру, которую зажала в левой руке, и привязала ее к ауре математика, которую держала в правой.

Мое тело на полу слегка вздрогнуло, Кисслер упал на колени. Узел задергался, но не развязался. Я начала обходить комнату, нащупывая остальные ауры. Ага, вот Лекси. Как только я привязала розовую нить к ауре Кисслера, он смертельно побледнел. Мы с сестрой начали дергать его ауру в разные стороны, растягивая, деформируя ее. Кисслер закричал.

Лекси дрожала от невыносимого напряжения, а в моем сознании вдруг прозвучал знакомый голос.

Увидишь. Запомнишь. Узнаешь.

Перед глазами замелькали образы. Я. Лекси. Лила. Три переплетенных круга, три разноцветных кольца на серебряном поле.

Шэннон.

Увидишь. Запомнишь. Узнаешь.

Я словно бы увидела ауру, наполненную яркими, сочными цветами: фиолетовый, лиловый, сиреневый, светло-голубой, розовый. Цвета переливались, перетекали друг в друга, и внезапно я поняла, что надо делать. Увидела так ясно, как тогда, с Колином и Сарой.

Я из последних сил бросилась к Лиле. Из-за какого-то сбоя в мировом космическом пространстве или по странному капризу судьбы без Лилы мы не обойдемся. Я постояла перед ней секунду, вглядываясь призрачными глазами в ее глаза — холодные, голубые. Когда мне показалось, что она тоже заметила меня, я протянула руку к ее ауре, и Лила едва заметно кивнула. Неужели и вправду видит? И понимает, что я собираюсь сделать?

Как только мои пальцы коснулись ауры Лилы, в комнате сверкнула яркая вспышка, такая короткая, что я сперва подумала, что она мне почудилась. Вопли Кисслера подтолкнули меня к действию и, схватив за край ауру Лилы, я рванулась обратно — к математику. Потянулась изо всех сил и заставила себя запустить пальцы в его отвратительную ауру — в последний раз. Стиснула зубы и завязала еще один узел — между Кисслером и Лилой.

Нити аур натянулись как струны, отрывая стертый от тела Кисслера. Розовый. Фиолетовый. Голубой.

Лекси. Лила. Я.

Измученная, я рухнула на пол — в свое тело. И провалилась во тьму.