нашего брака Тимур точно ничего не потерял, а вот я потеряла все. Последнюю надежду, островок веры в то, что всё может быть по-настоящему.
И он еще смел приходить в место, где я зализывала свои раны, а по утрам выдавливала измученную улыбку. Можно ли быть большим эгоистом?
— Мира, что мне сделать, чтобы ты все забыла? — он замялся. Выглядел как новорожденный щенок, толком не умеющий перебирать лапами. — Чтобы ты поверила в мои чувства?
— Какие? Чувства досады и вины? — я усмехнулась. — Так я верю, но ты не…
— Я люблю тебя, — процедил с холодом и бешенством. — Черт подери, так люблю, что почти ненавижу, ясно тебе? — хрипло выдохнул, дернул щекой и продолжил, не давая мне и слова сказать. — Я бы еще давно предложил тебе реальные отношения, чтобы не торопиться, но не мог из-за треклятого наследства. Мог фиктивно жениться на другой, но хотел тебя. Тебя, настоящую занозу в заднице, которая скорее сдохнет, чем признается в ответ.
Выпалив все на одном дыхании, Тимур уставился в мои мокрые от слез глаза. Его обнаженная грудь вздымалась и опадала в такт неровному дыханию. На лбу выступила испарина, дыхание сбилось, а тонкие губы скривились от досады. Я же вообще будто перестала чувствовать свое тело. Ничего не слышала и не видела, в голове жестким рокотом разносились слова, брошенные срывающимся от напряжения голосом.
— Ничего не ответишь? — он приблизился. Очертил скулы, смахнул соленые слезы и судорожно сглотнул, взглядом напоровшись на мои губы, приоткрытые от удивления.
— Я…
Мне и самой было интересно, что я собиралась сказать, но спасение пришло откуда не ждали. Раздался звонок в дверь.
— Ты еще кого-то ждешь? — под сдвинутыми бровями сверкали сердитые глаза. — Поэтому пыталась меня спровадить?
Проклятье. Я совсем не хотела накалять обстановку, но если Тимур увидит, кто пришел, он и правда может взбеситься. Подумает что-то не то, а у нас и без этого слишком много недопониманий.
— Если я попрошу тебя тихо посидеть на кухне, ты же не послушаешься? — осторожно произнесла.
Разговор со стучавшим в дверь явно будет коротким.
— Я буду паинькой, — невинно бросил Раевский и уселся за стол, пытливо глядя снизу вверх.
Трудно поверить, но делать нечего.
Я кивнула, прикрыла дверь и понеслась в прихожую. На всякий случай посмотрела в глазок и лишь потом повернула замок.
— Привет.
Челка на половину лица, неловкая улыбка и опущенный взгляд — так непохоже на Диму. В спортивном костюме, с этой виноватой миной он выглядел совсем по-другому. И, хоть Алина и предупредила, что он придет, я все равно чувствовала себя скверно. Лучше бы поговорили по телефону, а не вот так — глаза в глаза. Когда смотришь и не находишь в пустой голове ни одного подходящего слова.
— Дим, не нужно, — по лицу видела, что он пришел извиниться. — Я тоже хороша. Зря тебя втянула.
— Прости.
Переступил с ноги на ногу, желая войти, но мне не хотелось с ним задерживаться. Я вообще не могла сейчас трезво думать. Мозг словно расплавили.
— Все нормально, не парься. Это я должна извиниться. Вон, даже паспорт тебе испортила. Ты-то теперь в разведенках.
Непринужденный тон вызвал у него усмешку. Я тоже улыбнулась. Не хотелось кончать на печальной ноте.
— Тогда без обид? — первой протянула руку.
— Конечно, — облегченно выдохнул и пожал ладонь. Немного задержался. — Хочу объясниться. Это моя мама без меня всё…
— Ты не должен, Дим. Правда. Я не держу обиды и тебя прошу не держать, — разговор все не заканчивался, поэтому я сдуру предложила. — Может, встретимся как-нибудь и посидим в нашей любимой кафешке?
— Да, — эмоционально кивнул головой. — Отлично. На этой неделе?
Между лопатками уже свербело от понимания, что скоро терпение одного засранца закончится, и тогда я буду чувствовать себя еще более виноватой. Только поэтому быстро кивнула и спешно попрощалась.
— Тогда до скорого.
— Ага.
Прикрыв дверь, я выдохнула. Одна проблема ушла, осталась вторая.
Попыталась унять бешеное сердцебиение и, прислонившись к двери, похлопала себя по щекам. Кто бы знал, что своими признаниями Раевский всю душу из меня вытрясет.
— Кто приходил? — тут же налетел с вопросами, покачиваясь на стуле и попивая чаек.
Рядом дымилась еще одна чашка. Приподняв брови, я усмехнулась. Надо же, как быстро он тут начал хозяйничать.
— Да так. Знакомый.
— Кто?
Да уж. Странный у меня тандем. Один рот открыть боится, а второй за словом в карман не полезет.
— Если продолжишь лезть с вопросами, я тебя выгоню.
Села напротив и скрестила руки на груди. Как же страшно в этот момент смотреть ему в глаза. Даже не страшно, а просто стыдно. Пылающие щеки скоро по швам пойдут.
— Ладно. Мне не особо и интересно. Я другой ответ жду.
Я почти не моргала, чтобы с потрохами себя не сдать.
— А рубашку накинуть ты не хочешь?
— А что? — привычная довольная морда. — Я тебя смущаю?
— Если бы я сидела без одежды, ты бы как ответил? — взяла чашку и сделала глоток, транслируя в своей голове разговоры о погоде.
Вообще никакой разницы. Тишь да гладь. Только спокойствие.
— Если бы ты была без одежды, мы бы уже не чаевничали.
Я едва не поперхнулась. Щеки загорелись пуще прежнего.
Это все из-за его слов?
Сглотнув вязкую слюну, спросила.
— Ушибы уже не болят?
— Болят. Им нужны нежные, ласковые руки, — он хмыкнул, покрутил полупустую чашку в ладонях и задумчиво добавил, — так ты веришь, что я говорил правду? Что люблю тебя?
Сделай я еще глоток, точно бы расплескала всё на стол.
С каких пор он стал прямее, чем рельсы?
— Не знаю, — специально увильнула, — слова мало о чем говорят.
— А действий ты не замечаешь, — с укором процедил, — что я бегаю за тобой, как школьник.
— Не нравится, не бегай.
— Я же говорю — заноза в заднице, — хрипло усмехнулся.
— Что-то не нравится, дверь…
— Если бы не нравилось, я бы тут не сидел, — откинулся на спинку и тихо пробурчал себе под нос, — вот же колючая.
— Ты заслужил.
— Согласен, но…
Оборвав себя на полуслове, поднялся и стал мерить кухню шагами. Я молчала, давясь горьким чаем и глядя куда-то в сторону. Пусть сам эту кашу расхлебывает.
— Давай будем встречаться как обычная пара? — замер рядом со мной. — Дай мне месяц. Если тебе что-то не понравится, я тут же уйду. Обещаю.
— Ты много чего обещал.
— Ты, кстати, тоже, но я ведь продолжаю тебе верить.
Сравнил хрен с пальцем.
— Но у меня есть условие, — я не собиралась снова открывать свою душу, боясь, что в нее плюнут. Сперва нужно проверить. —
