за вами, да и общество какое-никакое… Грегори, поедешь со мной… А вы, господин Белозёров, думайте, думайте. Болтать вы мастер, а вот что скажете через полтора часа?
Англичанин с лакеем вышли.
Сергей перевёл дух и внутренне выругался по матери. Вывел Фитча из себя, — это хорошо. Внешне спокойный англичанин, выходя, хлопнул дверью. Переживает, значит. Но импровизированные угрозы Сергея вряд ли его испугали. Хотя, казалось бы, всё логично. Вы нам пакостите, мы вас за это наказываем, — в той же самой форме, таким же образом. Как было бы славно и справедливо. Для острастки и вообще…
А может, зря он дразнил Фитча? Ну, тут ничего не поделаешь. Склонность к гусарской браваде неистребима. А кроме того, терять всё равно нечего. Хоть душу отвёл. Но вообще положение дрянь… Всем дряням дрянь… Со времён гатчинского дела ни разу гибель не была столь близка. Что можно придумать? Ну что? Ремни ослабить невозможно, он уже пытался. Попробовать договориться с Аланом? Сидит, лакейская морда, в углу на табуретке и глаз не сводит… А лакейская ли? Не очень-то он похож на слугу. По всем повадкам и характеристике Фитча, — профессиональный убийца или что-то в этом роде. Бесполезно. Или всё же попытаться?..
И помощи ждать неоткуда. Не ворвётся во главе отряда полиции Ефимов, не вызволит. Посольство же! Экстерриториальное здание! И потому Фитч ощущает полную безнаказанность, позволяя себе нагло творить всё, что хочет. Господи, какая нелепость! В каких-то ста метрах по санкт-петербургским улицам ходят мирные обыватели и не подозревают, что на Дворцовой площади в подвале красивого дома номер четыре вот-вот отправят на тот свет такого же российского подданного, как и они…
От полного бессилия Сергей не выдержал, — зарычал. Алан даже не пошевелился.
— Ну, чего уставился? — рявкнул Сергей. — Не видишь, мне в нужник надо. Тащи какую-нибудь посудину. И хоть одну руку развяжи.
Лакей зевнул.
— Делай под себя, — равнодушно разрешил он. — Потом уберём.
— Сволочь, — сказал сквозь зубы Сергей.
Никуда ему не было нужно. Так, пробный шар. И, увы, мимо лузы.
Неожиданно дверь приоткрылась и в комнату заглянула… Сергей аж потряс головой.
Элен это была, Элен. Явилась собственной персоной. Что тут забыла дочка посла?
Девушка выглядела озабоченной. Платье, в котором с утра позировала, сменила на тёмно-красную блузку и широкую чёрную юбку. В руках коричневел кожаный ридикюль.
— Алан, вы срочно нужны, — сказала она с порога, не глядя на Белозёрова.
— Я не могу отлучиться, мисс Мориер, — бесстрастно сказал лакей, но с табуретки поднялся.
— Никуда отлучаться не надо. Выйдите в коридор на два слова, — и всё. Не при нём же, — она ткнула пальцем в сторону Белозёрова.
— Элен, подождите! — крикнул Сергей и отчаянно рванулся к девушке, сколько пустили ремни. — Вы что, не видите, что я сижу связанный, что на меня напали и хотят убить? Помогите же!
Жаловаться женщине, просить о помощи, — как это было не по-гусарски… Но выбирать не приходилось. А главное, — Сергея вдруг охватило неистовое желание жить, и в лице девушки он увидел последний шанс.
— На два слова, — повторила Элен и вышла.
Сергей опустил голову. Надежда спастись умерла, едва родившись. Элен… Стерва. Такая же стерва, как и все тут, в этом вертепе, словно в насмешку именуемом посольством…
Пожав плечами, лакей вышел вслед за девушкой.
Не прошло и трёх секунд, как за дверью послышался невнятный возглас и какой-то глухой шум. Словно в коридоре кто-то с кем-то боролся. Сергей насторожился. Через несколько мгновений раздался негромкий стук. Такой стук могло бы издать падающее тело… Сергей отчаянно вслушивался, пытаясь понять, что происходит в коридоре.
Однако действительность превзошла все фантазии.
Дверь приоткрылась, и Сергей увидел склонённую спину, обтянутую красным шёлком. Пятясь и тяжело дыша, Элен тащила по полу Алана, держа за ноги. Признаков жизни лакей не подавал. Втянув тело в комнату, девушка быстро выглянула в коридор, огляделась и аккуратно закрыла дверь.
— Фу-у, — выдохнула она, привалившись к стене.
Однако тут же встрепенулась, кинулась к обалдевшему Сергею и начала проворно расстёгивать ремни на руках и ногах.
— Вы его убили? — шёпотом спросил Белозёров, освобождаясь от кожаных пут.
— Ещё чего! — фыркнула девушка. — У меня в ридикюле была тряпка, пропитанная хлороформом. Усыпила, и всё. Он от неожиданности почти и не сопротивлялся.
— Но почему вы…
— Почему я решила вас спасти? Не хочу, чтобы вы умирали, вот и всё. — Элен сверкнула изумрудным взглядом.
Аргумент…
— А как вы меня нашли?
— Ну, это просто. Я случайно зашла к Фитчу, а вас избивают. Фитч меня выгнал, но я сообразила, где вас потом спрячут. Я знаю эту комнату. Всё-таки я дочь посла. Отсюда живыми не выходят, Сергей. Вы здесь не первый. Я же говорила вам, что Фитч — страшный человек. Вот… Потом я увидела, что Фитч с Грегори уехали в город. Значит, с вами остался Алан. Живы вы ещё или нет, я не знала. Но к встрече с Аланом на всякий случай приготовилась. Нашла хлороформ и вообще…
Девушка говорила энергичными рублеными фразами. Яростно растирая затёкшие руки и ноги, Сергей во все глаза смотрел на Элен и не мог поверить в спасение. Вот тебе и феминистка! Хотя, если разобраться, разве хватило бы у обычной женщины воли и смелости осуществить столь дерзкую операцию? Он даже не спрашивал, почему она пошла на такой риск. Догадывался…
— Но вам же теперь самой не поздоровится, — тихо произнёс он.
— Конечно, — подтвердила Элен, не задумываясь. — Будет дикий скандал. Ну и пусть! В крайнем случае отцу придётся из-за меня подать в отставку. Но он и так уже давно хочет вернуться домой. Фитч творит, что угодно, а посол вынужден терпеть…
— С отцом ясно, — сказал Сергей, продолжая растирать конечности. — Но вы сами говорили, что Фитча боитесь.
Девушка помолчала.
— Боюсь, — произнесла наконец. — Есть на то причина. Он знает обо мне кое-что… Девушки иногда совершают большие глупости, Сергей. Даже феминистки. Ума не приложу, как он раздобыл мои письма к одному человеку, — но ведь раздобыл. И начал шантажировать. Заставлял время от времени работать на него. И отца шантажировал моей бедой. В сущности, он всё тут подмял под себя. Но сколько можно бояться? Клянусь вам… — девушка посмотрела Сергею прямо в глаза и понизила голос, — клянусь, что, если бы вы в тот день хоть словом, хоть намёком дали понять, что я вам не безразлична, я бы никогда не сыграла эту мерзкую роль. Но вы были холодны. Даже напомнили, что женаты. И мне стало всё равно…
— Забыли, — быстро сказал Сергей. — Если в чём и
