– И это всё фигня, на самом деле. Но вот это, мне кажется, тебя заинтересует, – и он подчеркнул ногтем список из не менее, чем десятка имен Злого духа.
“А́нгра-Ма́йнью, А́нхра-Ма́йнью, Ангро-Майнью, – прочитала я.
– Ну это логично, “г-х” и гласные вечно чередуются, а то и выпадают, как например тут – Ахрима́н”. – Или тут…
...Арима́н, Арима́ньюс…
Я сглотнула и посмотрела на Черную башню. До сих пор, хоть и двигалась в её направлении, но на неё саму, возвышавшуюся над домами, я глаз не поднимала.
“Злой дух спит под небом”, – так сказал Шааф. Под небом – понятие размытое, но верхний этаж башни, где по слухам проживал командор со смутно созвучным именем, под него подходил. Хотя верить в это не хотелось.
Митра кивнул, проследив за моим взглядом.
– Думаешь, случайное совпадение?
– Может быть, – протянула я.
Тускло освещенный коридор, мощенный из черного камня, изгибается влево. Такая архитектура не свойственна простым домам, а ратуша, в которой тоже много эркеров и башенок, выложена из белого гранита. В нашем городе лично я знаю только одно здание, в котором может оказаться тот коридор. Хотя знаю я, конечно, не всё.
– Это ещё не всё, – Митра, вторя моим мыслям, снова перелистнул страницу. – Смотри вот на этого красавца.
Монстр с туловищем почти человеческим, но с тремя головами на длинных змеиных шеях.
– Правая рука Злого духа, можно сказать его тень…
Я вздрогнула.
– Дракон Заххак. Или – Дахак, – Митра черкнул ногтем в очередном списке имен.
Серпен Дахак, змеящаяся тень зла.
“Тень тоже спит, объевшись”.
Надо поспешить. Потому что когда они проснутся… страшно представить, что тогда будет...
Впрочем мне и так страшно.
Я вздохнула, стараясь подавить дрожь. Больше я не сомневалась, где находится Жнец, но в горле пересохло так, что произнести слова: “Иди домой, Митр” – я так и не смогла. Я понимала, что он всё равно не ушел бы, но даже малейший риск сейчас остаться одной… пробирал до костей, и живот подводило тошнотой.
Сегодня я отчего-то умудрялась отрицать информацию о таинственной и мрачной сущности Жнеца, но сейчас...
Они вообще не люди. А я – мелкая букашка, и раздавить меня меж двух божественных сил – раз плюнуть.
И ничего не прорастет.
Хотя…
Может я всё-таки сплю? Тогда – мне вообще нечего терять.
Я медленно раскрыла ладонь – огонь вспыхнул почти без усилий с моей стороны. Под офигевшим взглядом Митры я сжала кулак, гася густо искрящее черным пламя.
– Знаешь? – Митра прочистил горло. – Если ты сейчас думаешь обо мне, то подожди, я зароюсь в песок.
– Шут, – констатировала я сухо.
Сорвавшийся ветерок перевернул очередную страницу, и я встрепенулась, заметив на следующей – знакомую печать. Я присмотрелась: три зеркально перевернутых шестерки в трех кругах из непонятных символов.
– Что это? – ткнула я в неё пальцем.
– М... Щаз… подписано “Хварно”. А вот что это…
Я нахмурилась.
– Это что-то от светлого Ахура-Мазды, – продолжал митра, водя пальцем по мелко напечатанному тексту. – Так-так… сам он – творец, и поддерживает в мире дочь свою, Аши – истину-праведность, бла-бла… а вот! – он излучает царственное сияние, то есть “хварно”. Э… и всё, – Митра ещё раз пробежался по страничке. – Да. Всё. Дальше всякая зубодробительная фигня. И никаких Кер, кстати.
Я молчала. Я точно знала, кто недавно поминал это слово. Причем в ругательном контексте.
“Шааф, Великий и Яснотрепетный, отзовись!” – тяжело вздохнув, я прислонилась к спинке лавки. Чтобы не свалиться под неё при контакте.
“Пылающий в сердце, вообще-то”, – ворчливо откликнулся таинственный котик. Я согласно кивнула. Голос дрожал даже в мыслях.
“Хварно, кот”...
“Ты… помнишь?” – вскинулся кот в моей голове.
“О чем? – у меня закололо в затылке, а в ногах появилась тяжесть. – Что это такое, Шааф?”
“О… а, ну. Сияние такое… а зачем тебе?”
“Шааф, не юли”, – потребовала я, чувствуя, что разгадка где-то рядом.
“Ну-у… оно такое, тройное. А ты где вообще?”
“Ко-от” – протянула я угрожающе.
“Что кот? Что кот?! Я тут как... белочка кручусь, ищу… средства, спасаю, а она...”
Я сглотнула, голова закружилась ещё сильнее.
“Что с ним?”
“Скоро помрет, если долго возиться будешь!”, – рявкнул Шааф, упорно глядя в стеночку.
“Покажи!..”, – потребовала я, чувствуя, как пустеет в груди.
“Не могу. Он – голый. Голый король – это неэтично”.
“Ничего, – процедила я. – Я не замечу его наготы. А когда до тебя доберусь – ты мне вообще всё расскажешь”.
Мельком, будто кот нервно обернулся, я увидела серое копошение на кровати Жнеца, и распереживалась ещё сильнее.
“Там что, вернулся… тень?”
“Нет! Просто тащи жратву! Быстро!”
В наступившей глухой темноте, я с трудом ощутила, как меня кто-то дергает, а в себя пришла от удара по щеке.
– Ай, – я поморщилась. В голове звенело, как в чугунной кастрюле.
– Иззвини, но ты опять была похожа на труп, – Митра поймал мою руку и встревоженно прощупывал пульс.
– Что? Я опять чернела?
– Нет, на обычный труп, на не живой. Без кошмарной черноты. Что с тобой было, Коть?
– Да так, – выдохнула я, не зная сейчас, чего во мне больше, облегчения, страха или злости. – Контакт.
– С... чем?
– С котосторонним…
(* История, так поразившая Митру, описана в книге древних майя “Пополь-Вух”. Героев, кстати, казнили в Шибалбу – подземном царстве, за то, что те слишком шумно играли в мячик. Впрочем, учитывая, что они дети божественных создателей, их игра в мячик вполне могла оказаться тем ещё армагедцом. Что же касается плодородности божественных жидкостей, слюны, крови и собственно семени, – эта фишка свойственна множеству разных мифов. И неважно, куда и кому жидкость попадала, залет – гарантирован.)
_____
* История, так поразившая Митру, описана в книге древних майя “Пополь-Вух”. Героев, кстати, казнили в Шибалбу – подземном царстве, за то, что те слишком шумно играли в мячик. Впрочем, учитывая, что они дети божественных создателей, их игра в мячик вполне могла оказаться тем ещё армагедцом. Что же касается плодородности божественных жидкостей, слюны, крови и собственно семени, – эта фишка свойственна множеству разных мифов. И неважно, куда и кому жидкость попадала, залет – гарантирован.
