«Тук. Тук. Тук» — отдавалось в ушах, заглушая пиканье приборов.
— Завели. Михалыч, поднажми давай.
— Вылезайте, — приказным тоном произнес все тот же парнишка. Я даже двигался на автомате. Помог выгрузить, носился с мертвенно бледным другом. Позади суетились Настя с Мишкой, а я смотрел на неподвижное лицо Феликса, на воротник, фиксирующий область шейного отдела позвоночника, ссадины и запекшуюся на виске кровь и только мог надеяться, что его вытащат.
— Дальше нельзя, — меня остановили у больших серых дверей, за которыми только что скрылась каталка. Обернулся, почувствовав хватку на своем предплечье.
— Все будет хорошо, слышишь, с ним все будет хорошо, — успокаивала меня Настя, а я впервые за много лет не понимал, что делать дальше. Посмотрел на жену, потом на испуганно жавшегося к ней Мишку. Это ведь я должен сейчас их успокаивать.
— Я должен был это предотвратить. Должен был…
— Ты не мог, ты ведь не знал
— Знал, Настя, я знал, что однажды этим закончится, знал и не настоял, — простонал, зарываясь пятерней в шевелюру, отвернулся к стене, сдерживая порыв разнести все вокруг к чертовой матери.
— Прекрати, он бы все равно не послушал.
— Настя, — тихий шепот Миши немного отрезвил. Малец был напуган, он не совсем понимал, что именно произошло, но понимал, что ничего хорошего. — Я хочу туалет, — произнес виновато, а я только головой покачал.
— Я отведу, — взял малыша за руку и повел в сторону уборных.
— Я тоже схожу.
Настя скрылась за первой дверью, я же отвел Мишку дальше. Нужно было отвлечься, не думать, хоть несколько минут не думать о друге, что боролся за жизнь там, на операционном столе. Мы провозились не дольше пяти минут. Я еще не знал, что эти несколько минут будут стоять мне самого дорогого в жизни. Стоя у двери, я наблюдал, как малец тщательно вытирал руки, когда в кармане завибрировал телефон, и по помещению эхом разнесся звонок. Номер не определился.
— Слушаю, — произнес раздраженно, уже через секунду растеряв весь свой пыл и врастая в кафельный пол.
— Ну привет, брат, — голос из прошлого. Голос, который я слышал по ночам в бесконечно преследующих меня кошмарах. Голос восставшего из мертвых. — Узнал?
— Макс, — просипел, чувствуя, как из-под ног уходит почва.
— Как тебе мой подарочек? — рассмеялся тот, чью жизнь я отнял больше десяти лет назад. Призрак из прошлого. — Жаль не сдох сразу, ну ничего, я исправлю, — противный смех вибрацией пронесся по телу, пока я судорожно пытался сообразить, как вообще все это возможно.
— Твоих рук дело? — произнес, уже зная ответ.
— Хороший у него агрегат, тут подкрутить, там подрезать и…
— Мразь.
— Ты не рычи, Каин, — он сделал ударение на последнем слове, — лучше подумай, кто тебе сейчас важнее, так называемый лучший друг или любимая женушка? Мне ты предпочел его…
Не дослушав, я вылетел из туалета, ворвался в женский, совершенно не задумываясь, открывался каждую кабинку.
— Настя, — прокричал в тишину, понимая, что ее здесь нет. — Где она, — заорал в трубку.
— Я еще позвоню…
31
КАИН
МНОГО ЛЕТ НАЗАД
Сидя в казарме, как обычно перебирал документы и планы на сегодня. Карта покрылась толстенным слоем пыли, нас опять «штормило», как принято тут говорить. Обстрел велся сразу с трех точек, что само по себе было невозможно, ведь только вчера там были наши. Все зачистили под ноль и взяли под свой контроль, а сегодня ночью что-то пошло не так. Складывалось ощущение, что старуха Смерть решила почаще навещать нас.
Было принято решение отступать, потому что у врагов каким-то образом оказалась в наличии реактивная система залпового огня. Против обычных танков так себе вещица. Все косвенно указывало на помощь извне, но как отследить поставки?
А что имели по итогу? Десять молодых ребят погибли, пытаясь отбиться совсем несоответствующим оружием, потому что никто, абсолютно никто, не ожидал такого. Даже разведка не доносила подобных данных, а разведка у нас на важном счету.
Еще и накрылось медным тазом наше очередное снабжение. Отбиваться будем копьями как в каменном веке?
— Рус, надо перетереть, — Феликс ворвался без стука на всех порах. Взгляд решительный, но при этом какой-то отрешенный.
— Что? — С трудом отлип от созерцания очередного приказа из столицы. Легко управлять сидя в мягком кожаном кресле, а ты оторвись на мгновение и приедь сюда. Посмотри своими глазами на ситуацию.
— Тебе не понравится то, что скажу, — толкнул указательным пальцем ручку.
—Феликс, ты либо говори, либо проваливай. У меня голова забита совсем другим.
— Даже знаю чем. Снабжением. Так вот у меня есть догадки, почему не пришло и куда именно делось. И почему наши точки сегодня снесли под ноль. И почему десять человек сегодня отправилось к праотцам. Вернее даже не так, я на все сто процентов уверен в том, что знаю виновного.
Ну что за блядство-то, а? Сжал бумажку в кулаке и поднял на друга тяжелый взгляд. Мне сейчас только догадок для полного счастья не хватало, вот честно!
— Феликс, ближе к «телу» давай.
— У нас крот. Другого пояснения нет.
Да, черт возьми, я тоже думал об этом, но все не было прямых доказательств. Так что думать на своих ребят, да и еще в таком месте…было более чем странным. Все выверенные годами.
Но с другой стороны, пусть мы и врубали полную защиту, да и дроны сбивались оперативно, но есть множество других каналов связи, которые могли бы перехватить. В наш век нет ничего надежного.
— Феликс, тут отборная группа, все свои, вариант отклоняется.
Это правда было просто невозможно.
Отвернулся от друга, продолжая обводить важные пункты в приказе.
— Настолько свои, что ты никогда бы не подумал, да? Удобно ведь? Так ты подумай, Рус, — кинул мне на стол пару бумажек. Журнал, в котором фиксировались передвижения по части.
— И что это?
— Вчера Макс покинул часть без предупреждения, вернулся ровно к началу обстрела наших. Я отследил его до начала разграничения, Рус. Дальше не вариант. Куда мог человек податься, когда у нас тут залетные товарищи появляются на каждом шагу, и почему не внес свои передвижения в реестр? Почему отправился сам, нарушая внутренний распорядок?
Я слушал и внимал, но мозг противился, отчаянно отказывался принимать это все за чистую монету. Мы сейчас в таком нервном состоянии, что враг мог мерещиться везде. Так что теперь? Не могло такого случиться. Нет. Никогда не поверю, что Макс мог бы перейти на сторону противника. Не тот, кто так отчаянно рвал задницу за справедливость во всем.
