ошеломленному лицу Саруватари, они его не обманывали. Эр-лан был виден примерно по пояс, за его спиной маячил какой-то кабинет – матово-серые стены, черный стол, огромное окно с видом на Оморон.
Грудь Фэлри вздымалась, как после быстрого бега, но лицо казалось спокойным, только губы слегка побелели. Вместо грязного, рваного синего одеяния на нем снова были стандартные сегийские куртка и штаны, волосы связаны в хвост.
– Прошу прощения за беспокойство, – мягко произнес он, – меня зовут Мелл Фэлри, я изобрел пояс, генерирующий светящиеся «крылья»… который сейчас на вас.
Дверь дезьки рывком отъехала в сторону, и на пороге возникла Инза – лицо ее так побледнело, что оранжево-алые волосы пылали, как огонь. Она прижимала обе руки к поясу, по центру которого сияла ярко-голубая полоса – словно тонкий светящийся шнур охватил ее талию.
– Он установил прямой канал связи, – хрипло произнесла она и уставилась на гало-экран, словно не веря своим глазам, – прямо сейчас… его слышат все сеги Оморона – все, у кого есть пояс!
26
– Боюсь, я не мастер произносить речи, – Фэлри судорожно стиснул руки, потом с явным усилием разжал их и завел за спину, – но мне нужна ваша помощь. Прямо сейчас погибают тысячи невинных людей, и только вы можете их спасти.
Инза подошла к Питеру и села рядом, не отрывая взгляда от гало-экрана.
– Я эр-лан, но воспитывался сегами, – продолжал Фэлри, – недавно клан Лэ принял меня обратно и попросил создать устройство, излучение которого приводило бы людей в состояние неконтролируемого бешенства. Я отказался, но они все равно его создали и тайно поместили в одежду сегов, участвовавших в миссии социолога Саруватари. Они хотели быстро очистить территорию за Барьером и пустить ее под застройку. И сделали это вашими руками.
Саруватари всхлипнула, но Питер не обернулся. Он не мог оторвать взгляд от лица Фэлри, бледного, взволнованного, немыслимо прекрасного; сердце колотилось, как обезумевшая птица в прутья клетки.
– Вас обманули, – эр-лан решительно выпрямил спину, глаза его сверкнули, – люди за Барьером не агрессивны, их нельзя уничтожать. Но эмиттеры Барьера уже прижали немногочисленных выживших к побережью. Осталось совсем немного до полного уничтожения целого мира, целой цивилизации. Только вы можете спасти тех, кто еще жив. Прошу, помогите! Они такие же люди, как и мы, и они умирают!
Изображение слегка отъехало назад, и Инза глухо охнула. Фэлри стоял на коленях, бессильно уронив руки. Но спина его была идеально прямой, взгляд твердым, как никогда – ни тени сомнения или страха.
– Знаю, я выгляжу как эр-лан, которому нельзя доверять, – он развел руки, и тень улыбки промелькнула по светлому лицу, – но на самом деле я один из вас. Я вырос среди сегов Оморона, сеги – мой народ. С этого момента я отрекаюсь от касты эр-ланов и не желаю иметь с ней ничего общего. Вы – мой народ, прошу, помогите восстановить справедливость и спасти невинных!
Фэлри вскочил на ноги, пробежал через комнату к окну, которое оказалось открытым. Бешеный ветер подхватил золотые волосы, распахнул куртку – под ней сверкал и переливался золотистым светом блестящий металлический пояс.
– Жду вас над транспортной сетью! – крикнул он. – Пожалуйста, поторопитесь!
Оперевшись рукой о подоконник, Фэлри легко перекинул себя через него и исчез.
– Нет! – невольно крикнул Питер, вскакивая, – он не видел, чтобы эр-лан активировал пояс перед прыжком.
Но в тот же миг на экран плеснуло золотистое сияние, заслонившее голубизну неба. Фигура Фэлри с развевающимися волосами и пылающими «крыльями» за спиной на миг возникла в проеме окна, потом метнулась вверх и скрылась из вида.
Гало-экран погас.
Наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием трех человек. Инза первой пришла в себя.
– Ну это… это… – Она сделала неопределенный жест, явно не находя слов, и вдруг вскочила и, схватив Питера за плечи, начала трясти изо всех сил: – Ну теперь-то ты веришь?! Теперь ты видишь, на что он готов ради тебя, болван ты чертов?! Ты хоть представляешь, чего ему стоило появиться вот так, перед всеми?
– Да представляю я, прекрати! – Питер сердито вырвался из ее рук. – Я все уже понял, хватит повторять…
– Ни черта ты не понял, – махнула рукой Инза. И вдруг подпрыгнула, как девчонка, и пустилась в пляс, прищелкивая пальцами и с хохотом выкрикивая: – Нет, вы видели, видели, что он сделал?! Какой молодец, я просто обожаю этого парня! Сари, ты видела?
Саруватари с улыбкой кивнула. Оливковое личико ее как будто посветлело, и даже комната вдруг показалась Питеру более просторной и полной невесомого воздуха.
Они обрели надежду.
Инза прыгнула к дальней стене, махнула рукой – еще одна неприметная дверца скользнула в сторону, открывая полки с одеждой.
– Синтезировать нет времени… Держи!
Она достала и бросила Питеру что-то оранжевое, пухлое и бесформенное. Его пальцы утонули в мягком, пушистом материале, напоминающем шерсть.
– Надевай! – Инза скинула куртку и натягивала через голову второй такой же пухлый предмет одежды, только красный – он на глазах менялся, плотно облегая ее тело от талии до самого подбородка. – Давай, иначе мы околеем, пока долетим до побережья. Впрочем, мы околеем и так.
– Думаешь, они откликнутся? Сеги? – Питер сунул голову в единственное замеченное им отверстие на этой странной одежде. Ощущение нереальности происходящего не проходило, он делал все автоматически, ни о чем не задумываясь.
Инза застегнула куртку.
– Увидим. Но это было сильно. Это было самое сильное, что я когда-либо видела в жизни. Сари, ты с нами?
Саруватари кивнула – она уже стояла в дверях.
– Полечу на флаере, может, смогу чем-то помочь.
– Да, свой флаер – это классно, – подмигнула Инза. Она оживала прямо на глазах. – Жаль только, мало у кого они есть. А сетевые флаеры не полетят на территорию за Барьером.
Снаружи гулял легкий ветер – солнце уже клонилось вниз, но было еще тепло. Чудесный тихий мирный день конца лета.
Питер и Инза активировали пояса, наблюдая, как тонкая смуглая фигурка бежит через лужайку к флаеру, похожему на пурпурный цветок в зеленой траве.
– Лучше бы ей остаться, – заметил Питер, – рискованно…
– Ты так ничего и не понял! – фыркнула Инза. В лазурном отсвете крыльев глаза ее сверкали, как прежде, буйным весельем и ехидством. – Идти на риск не означает слепо подвергать себя опасности. Это делают, чтобы признать свои страхи и освободиться от них.
Она подпрыгнула и взмыла в бледно-голубое небо вслед за плавно уходящим ввысь флаером Саруватари. Питер глубоко вдохнул и последовал за ними.
Ощущения на миг напомнили Сильвану фургон работорговцев, в котором ему в свое время довелось провести не одну неделю.
Сжатый, стиснутый со всех сторон барахтающимися людьми, он хлебнул воды и ощутил во рту привкус крови.
«Ну вот и все», – мелькнула мысль, и сразу же усталое тело потяжелело еще сильнее, готовое сдаться, уйти на дно без борьбы. Перед внутренним взором на
