схватил его за горло.
Все произошло в один миг.
Сильван вскрикнул от неожиданности и вцепился в запястья нападающего, но тот превосходил его и весом, и силой. Второй мужчина попытался его оттащить, завязалась драка. Сильван видел ужас на лице обернувшейся к нему Крис – той самой Крис, которая не страшилась ни людей, ни зверей, ни Всемогущего, ни самого Темного Лика.
А потом флаер камнем рухнул вниз, прямо в бурлящие людские волны; от тяжкого удара челюсти Сильвана стукнули друг о друга, до крови прикусив язык. Но он даже не заметил боли – бросился вперед и подхватил Крис за талию на мгновение раньше, чем десятки рук потащили ее в воду.
Вверх, скорее вверх!
Но было уже поздно.
Огромная куча людей, подобно скользким морским чудищам, навалилась на флаер, и тот тут же пошел ко дну.
Питер очнулся на боку в неудобной позе – подмятая рука затекла и почти потеряла чувствительность. Да и все тело стало твердым, неподатливым, налилось чугунной тяжестью. Совсем как после бессонной ночи, половину которой провел в небе, наблюдая за Омороном, а половину – в грезах о Фэлри.
– Фэлри! – прохрипел Питер, и рядом заскользили какие-то тени, две пары рук приподняли его и усадили, для верности подперев подушками.
– Ты как, живой? – это Инза.
– Раз пришел в себя, значит, живой. – это Саруватари.
– Вот спасибо, без тебя бы не догадалась!
– С настройщиком он давно бы оклемался. Почему у тебя его нет?
– Зачем лечение, если не болеешь?
– На всякий случай!
– Ко мне, знаешь ли, не каждый день заваливаются люди, доведшие себя до ручки! А места тут сама видишь сколько.
– Инза! – Питер с огромным трудом открыл глаза – казалось, тысячи упругих нитей тянут его в пучину сна. – Дай эту твою…
– Чего тебе дать? – не поняла Инза.
– Ну это… ты ешь, чтобы не заснуть…
– А! – Девушка покопалась в карманах куртки и достала пару капсул, лимонно-желтую и белую. – Вот, держи. Глотай обе сразу. И впрямь хорошая идея!
– Не многовато ли ему? – запротестовала Саруватари.
– Так нужно же не просто бодрствовать, а еще и иметь силы что-то делать, глупая! С одним стимулятором ты не уснешь, но будешь лежать трупом.
– Специалистка! – ехидно парировала Саруватари и направилась в дезинфекционную. Если бы в Омороне существовала возможность хлопать дверьми, эта сейчас, без сомнений, грохнула бы на весь дом.
Питер с трудом затолкал в себя капсулы – горло напоминало пересохшее русло реки. Через пару минут зрение волшебным образом прояснилось, а усталость как рукой сняло.
Он сидел на морфо-диване в домике Инзы – мягкий золотистый свет, на стене все еще мерцает голубоватыми линиями схем огромный гало-экран. Окна закрыты заслонками, не поймешь, день снаружи или ночь.
Питер проковылял к стенной нише, схватил сосуд с водой и осушил его в пару глотков.
– Всемогущий! – выдохнул он и принялся разминать затекшую руку. Ужасно не хотелось спрашивать, но деваться было некуда: – Долго я так провалялся?
– Около часа.
Невольное облегчение – еще ничего не кончено – тут же заслонило осознание собственного поражения.
Инза плюхнулась на морфо-диван и устало вытянула ноги. Она отводила взгляд, прятала его от взгляда Питера – и, оглядевшись, он понял, почему.
– А где Фэлри?
Инза поерзала, словно морфо-диван стал внезапно слишком жестким.
– Сказал, что у него появилась идея, и улетел.
– Давно?
– Да почти сразу, как мы тебя сюда доставили.
Питер помедлил и сел рядом с ней. Собственный голос показался чужим и далеким, словно шел откуда-то из его ног.
– Я думал, идей больше нет.
Инза молчала. Саруватари копошилась в дезьке, что-то звякнуло, потом заработал ультразвуковой душ.
– Ему… ничто не грозит? – Питер буквально заставил себя задать этот вопрос.
Инза развернулась к нему всем телом и, прищурившись, оглядела с ног до головы.
– Это ты мне скажи. Ты же его Дар Небес или мне показалось?
– Ну… – выдавил Питер. – Все сложно.
– Станет проще, если ты перестанешь вести себя так, словно ты один тут бедная невинная жертва.
– Что, прости?
– Ничего. И прощать я тебя не собираюсь, – Инза чуть наклонилась вперед, глядя прямо в лицо Питеру жесткими черными глазами, – я, конечно, все понимаю – твой мир гибнет, это серьезно, не какая-то там мелкая неприятность. Но ты ведешь себя так, словно один в ответе за происходящее, а мы так, сбоку припеку, и это, честное слово, обидно. Я не видела мира за Барьером, но благодаря тебе знаю, что он огромен и что люди там такие же, как и мы. Саруватари так и вовсе винит себя в случившемся – глупо, конечно, но именно она предложила эту хрень, и вот что получилось. И еще Мелл Фэлри.
Питер слушал молча, чувствуя, как горит лицо, будто Инза отхлестала его по щекам.
– А что с ним? – пробормотал он, не в силах поднять глаза.
– Ничего, если, конечно, не брать в расчет, что он переступил через себя, изнасиловал свое естество, чтобы помочь тебе, а ты ведешь себя так, словно он тебе изменил.
– Чтобы мне помочь?
– Ну разумеется, – Инза выудила из-под стола сосуд с самбукой и сделала такой большой глоток, что у нее слезы выступили на глазах, – все, что тебе дорого, гибнет, счет пошел на часы, чтобы помочь тебе, Фэлри надо было вырваться из плена как можно скорее. И он спровоцировал Тайрона, заставил его потерять голову. А ведь мог бы терпеливо сидеть в этом «раю» месяц, два, полгода в ожидании подходящего случая. Рано или поздно Тайрон ослабил бы бдительность – реакция у эр-ланов в сто раз лучше нашей, психика крепче, и они как никто умеют ждать. Вот только Фэлри ждать не мог.
Инза запрокинула голову, одним глотком допила самбуку и швырнула сосуд на пол, тот бесшумно покатился по мягкому ковру. Инза проводила его глазами и покачала головой, не глядя на Питера.
– Он сделал то, на что решился бы не всякий сег, а уж эр-лан тем более. Позволил чужому человеку, которого он боится и ненавидит, прикоснуться к себе, осквернить свое тело. Затолкал поглубже отвращение и стыд, превратил себя в отмычку для двери своей тюрьмы. Все ради тебя, а ты отталкиваешь его, брезгуешь им. Это гадко, приятель!
– Я вовсе не брезгую… – попытался оправдаться Питер, но Инза его не слушала – встала и, слегка покачиваясь, направилась к дезьке. Загремела кулаком по двери:
– Сари, вылезай! Ты тут не одна!
Дверь скользнула в сторону, и Саруватари, поправляя волосы, возмущенно заметила:
– Можно не так грубо? Это…
– Выходи уже!
Когда дверь за Инзой закрылась, Саруватари повернулась к Питеру.
– Чего это она?
Он не успел ответить – тишину нарушил мягкий, переливчатый звук, чем-то напоминающий птичью трель. Питер покрутил головой, потом взглянул на Саруватари, но встретил такой же, полный недоумения взгляд.
И вдруг огромный гало-экран перед ними ожил.
Линии диаграмм и вычисления исчезли, и на нем появился… Мелл Фэлри!
Питеру хотелось протереть глаза, но, судя по
