— Плюс сто за догадливость. — ухмыляется мужчина, переключившись на подошедшего консультанта.
Моего мнения вообще не спросили! Надели на меня вульгарные чёрные ботфорты, накинули чёрный пуховик, слава богу, прикрывающий попу, и, подхватив десятки пакетов, потащили на выход из ТРЦ.
— Укуси его, Морда, укуси… — причитаю, едва успевая переставлять ноги. — Я сейчас грохнусь, Зверь! Давай помедленнее!
Морда, не внемля моим молитвам, вышагивала с присущей ей грациозностью и не спешила пустить в ход зубки. А зря!
— Хорошо. — кивает он, немного сбавив шаг.
— Спасибо!
— Должна будешь.
Да сейчас же!
— Вообще-то, мы ещё кое-что забыли. — язвительно усмехаюсь я. — Колготы! Мне, конечно, не холодно, но щеголять ляжками по такой погоде, верх безумия!
— Не заболеешь. — равнодушно произносит он, опять ускоряя шаг.
Да чтоб тебя черти драли, Зверь! Я его сейчас сама укушу, ей-богу!
— Потерпи, Лялька.
Чудом, но мне удалось сдержаться. Лишь оказавшись в салоне автомобиля, я позволила себе высказаться:
— Зверь, ты вообще проходил какое-то освидетельствование у психиатра? Может быть, хотя бы невропатолога?
— Давно, а что? — резко сорвавшись с парковки, спрашивает он.
— Да твою ж мать, ты меня убить решил? — быстро щёлкаю ремнём безопасности, покосившись на развалившуюся Морду на заднем сидении. — Нас убить решил. — исправляюсь я.
— Послушай, держись меня. Чтобы не происходило, будь рядом. Это понятно?
— Нет, непонятно. Что должно происходить? — раздражённо уточняю.
— Всё что угодно, Лялька. Ни шагу от меня. Точка.
Ты смотри какие мы грозные!
— Не лучше ли мне всё рассказать, а? — предпринимаю очередную попытку достучаться до его благоразумия. — Чтоб я была готова. Не растерялась в нужный момент.
— Нет. — холодно отвечает Зверев, перестроившись в соседний ряд машин.
— Почему?
— Потому что в критических ситуациях ты делаешь глупости.
— Когда это я делала глупости? — его ответы откровенно раздражают. — Или ты это о нашей сделке говоришь?
— И о ней тоже. — ухмыляется он. — Всё будет хорошо.
Почему-то мне кажется, что он это говорит не мне. Не меня пытается убедить в этом, а себя. Наверное, потому что он слишком часто сегодня это повторяет. Хорошо, в порядке — смысл не меняется. Грядёт что-то нехорошее.
— Если я сегодня умру, — тихо шепчу я, — Ты пожалеешь. Я буду приходить к тебе призраком или во снах и мучить тебя всю твою оставшуюся жизнь.
— Ты не умрёшь. Никто не умрёт. Не сегодня. — решительно заявляет он. Тянется за телефоном, что-то набирая на экране.
— Но ведёшь ты себя так, словно специально хочешь, чтоб я думала обратное. Пугаешь. — ответной реплики не последовало.
Меня же затопило беспокойство и переживание настолько, что продолжать разговаривать с их источником мне больше не хотелось. Что толку? Он опять что-то ляпнет, что я вообще в ужасе выпрыгну из машины.
А может оно и к лучшему? Может, самое время делать ноги?
— Приехали…
Глава 38
Осматриваю полупустую парковку перед двухэтажным зданием. Ресторан, спасибо господи. На самом деле ресторан. Не пустырь какой-то и не заброшенное здание.
— Мы даже успели приехать первыми. Это хорошо. — глушит мотор, глядя перед собой. — Не бойся. Мы просто поедим. Разузнаем обстановку. Когда они придут, ты должна быть максимально спокойна.
— Они? — шумно сглотнув, я отмахиваюсь от ответа. — Плевать. Предупреждаю, если мне не понравится что-то, я прыгну в Морду и сбегу! Понятно?
— Прыгну? — улыбается он, повернувшись в мою сторону. — Так это работает, в твоём случае?
— А вот ты мне на мои вопросы не отвечаешь, и я не стану.
— Справедливо. — пожав плечами, Зверь быстро выходит из машины, обходя её и открывая для меня дверь:- Прошу…
— Ты бы лучше сначала Морде дверь открыл. Она может и сквозь неё прыгнуть. Без машинки останешься на какое-то время. Ну или с хорошо вентилируемой. И кондиционера не нужно будет.
— Это правильно. Шути, язви, но не позволяй страху овладеть разумом. — прошептал он, рывком поставив меня на ноги. Прижал к себе, обвив двумя руками мои плечи, отчего я, кажется, поцарапала нос о молнию на его мастерке.
Не знаю, чего он добивается этими жестами. Честное слово, до этого было неспокойно, страшно, да. Но после таких объятий, я пришла в ужас!
— Я тебе верю. Сдержи своё слово, Рома. — шепчу, трогая пальцами кончик носа. — И о сегодняшнем дне, и о завтрашнем. Пусть оно вообще будет…это завтра.
— Будет. Счастливое и беззаботное, по предварительным данным. — открыв дверь скучающей пантере, Зверь обнадеживающе улыбается, дожидаясь её появления.
Морда не заставляет себя ждать, мощным прыжком перемахивая половину стоянки. Иногда мне кажется, что она попросту уже не может выйти сама. Только под давлением или оттолкнувшись от сиденья. Как пробка от шампанского.
Входим в ресторан, держась за руки, лишь на мгновение их разжав, когда Рома открывал перед нами дверь.
Подоспевшего администратора, Рома осадил сразу, потребовав стол в дальнем конце уютного зала.
— Мы закрыты на спецобслуживание на сутки. Вы можете сесть где угодно. Это ваше право.
Что это значит? Откуда он знает, что мы и есть те гости? Рома же сказал, что ужин был назначен? Опять обманул? Знал где, когда и во сколько, получается.
Зверь снимает с моих плеч пуховик. Не знаю, как ему это удаётся. Мне казалось, я вцепилась в него мёртвой хваткой, сжав на груди. Повёл к дальнему столику, отдав мою верхнюю одежду тому же молодому человеку.
Просторный зал пуст. В левом углу расположена большая барная стойка. Около неё пять пустующих барных стульев. Скучающий бармен усиленно натирает бокалы, рассматривая блики на свет. Уступ с музыкальными инструментами тоже пустует. Наверняка в этом ресторане в нормальное время чудесная живая музыка по вечерам. По нормальным вечерам. Не таким, как сегодня.
У лестницы ведущей на второй этаж, три парня в белоснежных рубашках и чёрных бабочках. Они стоят по струнке смирно. Словно на построении. Персонал вышколен, это чувствуется. Наверное, дорогое заведение.
Усевшись за матово-чёрный стол, я подтянула к себе ноги, откинувшись на спинку удобного дивана. Рома же что-то быстро заговорил нашему провожающему, прежде чем сесть рядом со мной.
Честно, не очень удобно сидеть. Соотношение высоты стола и дивана нелепая. Мне стол по грудь. Слишком высоко.
