Да что с этим мужчиной не так?! Это что было? Флирт? Нет? Многоходовочка, чтоб в очередной раз меня унизить или посмеяться надо мной?
— Болван. — бурчу себе под нос, усаживаясь за стол.
Не отказывать же себе в еде, пока он там организовывает мне расчёску. Горячие бутерброды, омлет с беконом, шоколадные маффины, злаковые печеньки — всё в огромном количестве. Всё выглядит аппетитно и более чем съедобно.
Не удержавшись, пробую бутерброд, откусив маленький кусочек. Задумчиво жую, не понимая, где же этот подвох? Он непременно должен быть.
Мысль почти ускользает, когда Зверев возвращается с двумя расчёсками, что оставляет на пустующем стуле между нами:
— Эти подойдут?
Я киваю, дожёвывая бутерброд.
— Приятного аппетита.
— Спасибо. — опять киваю, наблюдая за тем, как один за другим бутерброды исчезают с круглого блюда. — Что за ужин, Рома? — улучив момент, пока мужчина взял паузу в поглощении пищи, тихо спрашиваю, скрыв ухмылку за полупустой чашкой с кофе.
— Важный. — не особо довольно отвечает он.
— Важный и опасный? — вношу коррективы.
— Всё будет хорошо, Лялька. Я обещаю.
— И я, конечно же, должна тебе поверить, да? Просто так, на слово… — язвительность скрыть не удаётся, она пробирается в голос стальными нотками.
— Чего ты хочешь? Услышать извинения? Извини. Довольна? — цедит так, словно я в чём-то виновата.
— Я от тебя уже ничего не хочу! Это ты ко мне пристал как банный лист к… Пошёл ты!
Бесит! Что это за извини?! Таким тоном, будто не извиняется, а обвиняет, предъявляет мне претензии. Я не извинений ждала вообще-то! Просто нормального диалога, что ли. Возможно, обещания, что подобного больше не повторится. Какого-то человеческого фактора, что позволил бы мне подумать, что Зверю не совсем на меня плевать.
— Всё, не пыли. Ешь. — успокоившись, тихо произносит он. — Я серьёзно. Сегодняшний день очень многое решит, Лиля. Давай мы не будем прощаться на такой ноте, ладно?
Нет, ну он меня точно за идиотку держит!
— Прощаться? — с трудом удаётся не прокричать ему это в лицо. — А мама твоя свадьбу организовывает для галочки, правильно? Мы прощаемся, а она просто так суетится, да?
— Господи, женщина! Уймись! Если сегодня всё пройдёт так, как нужно, завтра можешь выступить перед журналистами, облив меня дерьмом. Можешь сказать, что ты меня бросила, что достойна лучшего, большего! Да что угодно!
Ага! Уймись! Конечно! Он хоть одну девушку видел, которой сказали уймись, успокойся, и она такая, раз — само спокойствие и доброжелательность.
— А твоя часть уговора? Деньги и наследство? Ты последним вообще занимался? Потому что Звягинцев твой утверждает обратное!
— Я так понимаю, поздний завтрак окончен. — раздражённо отодвинув от себя тарелку и чашку, Зверев резко встаёт из-за стола. — Жду в машине.
— Ответь, Зверь!
— А смысл? — остановившись на полушаге, он подаётся ко мне, хищно прищурившись. — Ты же мне не веришь. Не доверяешь. Что изменит мой ответ?
— Многое. — растеряв боевой запал под его пристальным взглядом, тихо отвечаю я.
— Что, например?
— Я смогу тебе предъявить за очередной обман, например… — выдыхаю, отворачиваясь от него. — Но рассчитываю я на честность…
— Теперь я тебе не верю, Лялька. — шепчет он, склонившись над моим ухом. — Запах выдаёт… Просто дай мне два дня. Мы повязаны крепче, чем ты думаешь.
Глава 37
Поход по магазинам выдался не таким уж и мучительным, как я думала. Зверев много шутил, подбадривал меня и смеялся. Речь шла об ужине, а он набрал мне столько вещей, что мне за месяц всего не переносить.
Эпиком стало его вторжение в примерочную. Нарисовался, фиг сотрёшь. Якобы принёс мне ещё несколько платьев на примерку. Ага, охотно верю.
— Ничего, что я раздета, нет? — попыталась достучаться до него я.
— Чего я там не видел? — хитро ушёл от ответа мужчина.
Конечно, я хотела съязвить, напомнить, что ему есть кого разглядывать, а моё тело… Только потом вспомнила сколько раз оказывалась в одежде с его плеча, что смысл язвительности мгновенно потерялся. Всё он там видел, не один раз и наверняка в деталях.
— Нам пора. — огорошил меня Зверев.
— В смысле? — я стою в спущенном суть ниже груди платье и не понимаю, о чём он сейчас говорит. Куда пора?
— Ужин состоится чуть раньше. Путь неблизкий. В этом поедешь. — кивнув, он спешит покинуть примерочную, чтобы расплатиться и поторопить консультантов с упаковкой вещей.
— Ты прикалываешься?
Платье пришлось натянуть обратно, критично осмотрев себя в зеркало, прежде чем броситься вдогонку за Зверем. Будь моя воля, я бы себе такое не купила. Какое-то несуразное смешение стилей, что ли. Строгий верх, с широкой горловиной и рукавами три четверти, а вот низ едва попу прикрывает. К нему бы юбочку подлиннее. Юбка-карандаш, например, смотрелась бы органичнее, чем ядрёное мини в обтяжку.
— Нет, Лялька, не прикалываюсь.
— Что за ужин такой? По звонку? По требованию? — не успокаиваюсь я.
— Вроде того. Мы же всё равно закончили. Поехали.
Я, в общем-то, и не против. Только странно как-то. Бродили по магазинчикам и бутикам, смеялись с людей, встречающих ошарашенную и всё ещё немного сонную Морду, а тут здрасьте, поехали. Как-то подозрительно всё спонтанно.
— Вообще-то, нет! — топнув ногой в кроссовке, я повертела носком в разные стороны. — Обувь! Мне нужна ещё обувь! И пуховик… — дополнила тише.
— Не проблема.
Подозвав консультанта, Зверев что-то ему зашептал, спрятав в его кармане зелёную купюру и дружески похлопал паренька по плечу.
— Вот и всё. — следя за исчезнувшим в недрах магазина парнем, бормочет он. — Сейчас всё будет.
— Морда, ну ты слышала, а? — подвинув бедром развалившуюся на диванчике пантеру, я устраиваю свою попу на него, недовольно засопев:- Не нравится мне этот ужин! А я на нём, между прочим, ещё не была…
Пантера одобряющие фыркнула, переложив переднюю лапу мне на колени и уставилась на Зверева.
— Видишь, она тоже не в восторге. — привожу убийственный аргумент, почесав гладкий и жирненький бочок ленивой кошки.
— Слишком многое зависит от этого ужина. Я не отменю его. Второго приглашения может не быть. — строго произносит Зверев, недовольно поджав губы. — Чем меньше ты мне будешь капать на мозги этим, тем лучше всё пройдёт.
Бя-бя-бя. Какие мы грозные.
— Мы едем к ним, да? — внезапно осеняет меня. — К радикалам?
