«Когда Гагарин полетел в космос, мне было 12 лет, и я посещал школу в деревне Дюлахаз на юго-востоке Венгрии. Все фермеры в Дюлахазе были очень приземленными людьми и восприняли эту новость как сверхъестественное событие. Люди не могли поверить в разные вещи. В том числе в то, что человек может покинуть Землю и преодолеть огромное расстояние».
Берталан Фаркаш (венгерский астронавт)Если благодаря какой-то магии у меня появится шанс исполнить одно желание, то вот что я загадаю: «До того как я умру, я хочу отправиться в космос». Мне не нужно роскошное путешествие на Луну или Марс. Мне будет достаточно покинуть атмосферу, выйти на орбиту и слегка коснуться Вселенной. И если эта мечта сбудется, я готов отказаться от карьеры игрового дизайнера, от своей семьи и даже от своей жизни. Вот насколько я, нет, мы восхищены космосом.
Почему я хочу стать космонавтом? Почему я продолжаю жаждать этого? Ответ прост: они герои нашего времени. Космонавты – это пионеры, смело принимающие вызов неизведанного мира. Они проходят через строгие тренировки и понемногу, шаг за шагом, делают невозможное возможным. Они принадлежат к элите, у которой есть все необходимое (здоровье, интеллект, сила духа) для осуществления миссии. Космонавт – это не профессия, а идеальный образ человека, о котором все мечтают и которым все восхищаются.
Посадка на Луну «Аполлона-11» (20 июля 1969 года) оказала на меня огромное влияние. Мне повезло, что я пережил этот момент, когда был ребенком. Я обрел небывалую смелость и надежду на будущее. Стыковка «Аполлона» и «Союза» (17 июля 1975 года) также была впечатляющей, но в другом смысле. Это была середина холодной войны. Мы, представители Запада, боялись Востока, Советского Союза.
В эпоху колоссального давления космические корабли Соединенных Штатов и СССР, которого мы боялись, состыковались на высоте 20 000 км над Атлантическим океаном. Гипотетические враги пожали друг другу руки в тесном пространстве. Мы были прикованы к картинке на ТВ и увидели, как наука меняет эпохи и предубеждения людей. Это тронуло меня больше, чем трансляция о падении Берлинской стены.
Конечно же, мое желание стать космонавтом превратило меня в поклонника естественных наук. Я располагал скромными средствами на карманные расходы, но все равно оформил ежемесячную подписку на японскую версию научных журналов Newton и OMNI, а также просматривал такие документальные фильмы, как «Космос: персональное путешествие» (автор – Карл Саган) и «Неизведанный мир», и прямые эфиры о развитии космической отрасли. Для меня это было приоритетнее, чем мое любимое художественное кино. Я ничего не смыслил в математике, но был нежно привязан к естественным дисциплинам. Для меня научные журналы и программы были более захватывающими, чем Playboy и 11PM[50]. Я с упоением читал научные книги и старательно занимался биологией, химией, географией и т. д. Я делал все, чтобы стать астронавтом, и готовился к будущему, где выход человека в космос станет обыденностью.
«Теперь я понимаю, почему мы здесь. Не для того, чтобы пристально рассматривать Луну, а для того, чтобы оглянуться назад и увидеть наш дом, Землю».
Альфред Уорден (американский астронавт)По правде говоря, в средней школе я отказался от своей мечты стать космонавтом. Хотя в Японии существовала специальная корпорация под названием NASDA, я понял, что не смогу получить пропуск в космос, даже если устроюсь туда работать (вскоре японское агентство аэрокосмических исследований JAXA, переименованное вследствие интеграции, из-за многочисленных неудачных запусков отказалось от отправки людей в космос). В эпоху холодной войны невозможно было стать космонавтом в странах, находящихся по другую сторону железного занавеса. Выход был только один. Необходимо было вступать в NASA, Американское управление по аэронавтике и исследованию космического пространства. Но у меня не было гражданства США, поэтому и этот путь был для меня закрыт. Я не мог изменить свою национальность. Мне пришлось сдаться. Как ни странно, я убедил себя с помощью этого простого оправдания. Человек становится взрослым, когда отказывается от своей мечты.
Но это не значит, что я оставил идею полететь в космос. Я лишь решил, что не стану выбирать для себя профессию космонавта.
Даже поступив в университет, я не забыл о своем восхищении Вселенной и всегда держал в кармане «Утю кара но кикан» («Возвращение из космоса») Такаси Татибаны.
Однажды произошел такой случай. Гражданские, не состоявшие в команде космонавтов, смогли найти другой способ выйти в космос. На самом деле первым японцем, отправившимся в космос, был не Мамо-ру Мори из JAXA, а бывший корреспондент TBS Тоёхиро Акияма. Акияма, который находился на борту «Со юза», запущенного 2 декабря 1990 года с советского космодрома Байконур, стал первым профессиональным журналистом в космосе.
Вот как? Значит, есть и такой способ?
В то время я уже бросил мечту стать космонавтом и стал работать в индустрии игр. Мне было горько от того, что кто-то смог полететь в космос с помощью российских технологий и финансовой поддержки TBS в обход NASA. Я ужасно завидовал.
Внезапно я осознал, что не просто хочу отправиться в космос, а жажду пройти строгую подготовку и стать космонавтом. Я восхищался покорителями Вселенной, которые делали невозможное возможным. Поэтому я не удивился, когда в 2008 году в космос вышел геймдизайнер. Я более не испытывал такой же сильной зависти, как к журналисту Акияме. Первым игровым дизайнером, побывавшим в космосе, стал всемирно известный Ричард Гэрриот, создавший Ultima.
