— Спасибо, — робко шепчу, когда Костя ставит меня на ноги перед ванной, размером с целый бассейн. Дубровский включает воду, подрегулировав датчик температуры до такого уровня, который считал нужным и подходящим для меня.
— Всегда пожалуйста, — одобрительно кивает, награждая поцелуем в висок. Я поправила спутанные волосы, зачесав их за ухо, ждала, когда он выйдет из комнаты. На вопросительный взгляд мужчины, лишь пожала плечами, а затем стянула с себя футболку, оставшись полностью обнаженной перед ним. Было ясно, что он ждет, когда встану в ванну под душ и при нем начну процедуры. Повернулась спиной и поставила ногу на бортик. Искоса бросив взгляд на Дубровского, я сама заигрывала с ним, а когда увидела его возбужденный член, покрылась румянцем, мигом залезая под мощную струю воды. — Тебе идет румянец, — замечает он, сложив руки на груди. — И на попе тоже, — вскидывает правую густую бровь, когда я оборачиваюсь к нему полубоком, немного шокированная его подколкой. Вода уже хлестала по плечам, а когда Костя нажал какую-то кнопку сбоку, то из стен под мощным напором ударили четыре холодной струи, попадая на горящие ягодицы.
— А-а-а! — прокричала, танцуя на месте. — Прекрати! — завопила, пытаясь защитить свою пятую точку от новых нападок, но ощущения, конечно, были на грани прекрасного. Дубровский рассмеялся, тем самым усугубляя себе же карму в моем исполнении, только уже в будущем. Будет моя месть такой же сладкой, насколько он устроил мне пытку ожиданий. Наверное, Костя умел читать мысли, тут же на панели управления режимами отключил струи из стен, а потом просто оставил меня одну под каскадом мелких капель слегка прохладной воды, которая контрастировала на фоне той, что обжигала мое тело минутой ранее.
Разгоряченная, я стояла с закрытыми глазами и пыталась перевести дух. Во мне кипел вулкан, который вот-вот грозился взорваться самым мощным импульсом вспышки. Тело горело огнем, несмотря на то что я стояла под охлаждающим водопадом, что омывал меня с головы до ног. Грудь напряжена, каждую мышцу внизу живота скручивало в тугой узел от того, что мне была необходима скорая разрядка в виде лишающего ума оргазма, и желательно которую может подарить только Костя. Я опустилась на дно ванны и закрыла слив, чтобы набрать воды и остудить тело целиком. Спустя некоторое время, я ощутила на своих плечах мужские руки. Боже, я даже не заметила, как быстро пролетели минуты, и ванна наполнилась до самых краев. В воде мне было комфортно, и я не соприкасалась попой о дно, будто поплавок. Дубровский принялся мять мне плечи, расслабляя еще больше, а я стонала, принимая его ласки. Затем его руки опустились ниже, и в зоне риска оказались груди, которые тут же подверглись дурманящему массажу. Откинув голову на бортик, я распахнула глаза и увидела животное желание Кости, которое он едва сдерживал, чтобы не испугать меня своим напором.
— Я оставил тебя опять на пару минут, а ты успела заснуть в ванне полной воды, саба, — хмуро отчитывает, сжав губы в тонкую полосу. Дубровский недоволен, и я чувствую свою вину перед ним. — Очень умно, Вика, — укоризненно пронзает своим чернеющим взглядом, сильно ущипнув за оба соска. Руки сами собой потянулись к его ладоням, но мужчина рыкнул, приказав: — положи свои ладони на борта и наслаждайся.
— Костя, — испуганно зову его, пытаясь уловить настроение Дома, но мужчина игнорирует меня. Он поднимается и снимает с себя спортивные штаны. Упругий возбужденный член, покрытый венами и влагой на конце, мигом завладевает моим взглядом. Пусть я уже далеко не наивная девушка, и всё-таки я засмущалась, опустив голову слегка вниз.
— Я хочу, чтобы ты помыла меня, саба, — вновь в его голосе проскальзывает жажда желания обладать мной. Сев, я раздвинула ноги и ждала, когда Дубровский разделит со мной водное блаженство.
— Хорошо, мой господин, — согласно киваю, облизнув губы, которые и без того покрылись влагой от испарения воды в ванной. Дубровский залез в воду и лег спиной ко мне, облокотившись о мою грудь головой.
— М-м-м, — промурлыкал Костя, сжимая мои бедра своими крепкими ладонями. — А теперь возьми мочалку и мыло, — с хрипотцой, но явным контролем над всей ситуацией, проговаривает. И я повинуюсь, будто мотылек, который кружит около яркого свечения лампы. Намыливаю ткань и начинаю водить ею по его груди, слегка надавливая. И по мере того, как мои руки спускаются ниже, Костя усиливает хватку на моих бердах, впиваясь пальцами в мягкую плоть. Я замираю лишь на секунду, а когда распахиваю глаза, Дубровский ухмыляется. — Продолжим? — издевательски наслаждается своей игрой. Теперь его руки спустились ближе к коленям, и получилось так, что он практически сидел, а я упиралась в его спину. Раз уж приняла правила его правила игры, то должна выполнять команды.
Провожу мочалкой по спине, а другой рукой следом царапаю кожу, оставляя четыре длинные, красные дорожки воспаленных рубцов. Дубровский терпит, но все же рык вибрирует в его гортани, и он резко оборачивается ко мне, ложась сверху. Мощное тело накрывает меня, и я чувствую его возбуждённый член между ног, который уже касается естества и готов в любую секунду ворваться одним толчком. Не спрашивая его разрешения, истомно смотрела на него и безмолвно просила скорее продолжить начатое. Затем обняв Костю за шею, я сама притянула его к себе и обрушилась на губы, кусая и посасывая их, а Дубровский с безумством отвечал на мои нападки. Он приподнял меня и усадил на себя сверху, и резко вошел одним мощным толчком.
— Ах… — простонала, запрокинув голову назад, я прогнулась в пояснице. Вода расплескалась из-за наших поступательных качающихся движений, но нам было все равно. Член Кости пульсировал, и я чувствовала, как сильно он сдерживал себя, продлевая невероятный кайф, который наверняка был пропитан опиумом, и теперь сводил нас обоих с ума. Он удерживал нас на границе между реальностью и пограничным состоянием, грозя самым мощным оргазмом, который мы могли ощутить, полностью отдавая души друг другу. Костя захватил один сосок в рот, и стал покусывать его, посасывать, обдувать, не забывая уделять внимание другой груди. Дубровский крепко держал меня в своих объятиях, продолжая трахать с дьявольским безумием, на который был способен его животный инстинкт. Затем подхватив меня за воспаленные ягодицы и не разрывая нашего соития, встал, придавив меня к кафельной стене. Я скользила из-за влаги по ней, но это не стало препятствием, напротив, так Костя изменил угол проникновения: он стал более глубоким. Мы смотрели в глаза друг другу… не отрываясь, и я видела, насколько его черный взгляд был опьянен мной, я словно видела в них отражение себя, и как Костя смотрел на меня, не скрывая жажды власти надо мной. И всё-таки, что-то его сдерживало от такого порыва, открыться мне полностью. Словно Дубровский боялся показать свою истинную сущность, которую я могу не принять по его мнению Но он ошибается… я люблю его и приму таким, какой он есть. Другого не дано. Бесы, что завладели нашими мыслями никуда не денутся, а потому остается только смириться и направить силу так, чтобы она могла приносить удовольствие нам обоим. Шлепки нашего соединения эхом разносились по ванной комнате, создавая свою собственную музыку под аккомпанемент выплескивающейся воды из ванны. Его движения стали частыми и грубыми, причиняющими сладкую боль, которая ныла внизу живота. Я стонала, ловя воздух ртом.
