— Ах…
— Да… сабочка, я обещал тебе пытку, а слова свои всегда держу, — Дубровский опустился ниже. Он покусывает мои плечи, облизывает шею, затем принимается за чувствительные соски. Мой любимый мужчина успел прихватить атрибуты, потому что, наигравшись сначала с одним соском, затем меня пронзила жалящая боль. Так ловко Костя установил на него зажим. Задыхаясь от интенсивных ощущений, я продолжала лежать с раздвинутыми ногами, чувствуя упругий возбужденный член своего мужа. Мешала только ткань брюк. Я хотела сорвать их с него и скорее предаться любви, но было тщетно… мужчина так плавно и ловко захватил роль в нашей сессии, что глазом не успела моргнуть, как была уже на грани взрыва. Покрывая меня поцелуями, мой Дом был нежен и ласков со мной, но все же я чувствовала, как он умело мной манипулировал. Играл с моим сознанием и подчинял себе. Я рассыпалась на мелкие осколки, когда и второй сосок оказался в плену зажима. Довольный проделанной работой, Дубровский встал на колени передо мной, стянул с меня стринги и закинул мои ноги себе на плечи. Я поняла, что сейчас начинается самая настоящая пытка… он проверяет меня на предел моих возможностей. Как скоро я кончу, когда он будет истязать меня своим ртом между ног.
Откинув голову немного назад, я выгнулась, ощущая правым бедром с внутренней стороны щетину. Костя провел своей щекой по нежной коже, залечивая мелкие царапины сладкими поцелуями, особенное внимание уделил свежему шраму. Это точно пытка, где боль от нетерпения сменяется желанным отчаянием почувствовать пик оргазма напрочь лишающего осознания реальности. Затем горячий язык полоснул по клитору, и я закричала.
— А-а-а! — так скоро разрываясь на части.
Выводя искусно круги, Костя доводил меня до сбивчивого дыхания. Но мне хотелось еще больше. В попытке продлить удовольствие, я машинально ухватилась за его голову, путаясь в волосах. Тянула и причиняла ему боль от силы натяжения, и мой Дом рычал. Ему нравилось. Как только он подводил меня к краю, вот-вот волна начинала захлестывать меня, подобно цунами, а он тут же обрывал весь кайф. Спускал с небес на землю. Я начала похныкивать от обиды, но понимала, должна получить вознаграждение за терпение.
— Вкусная… — прорычал, вновь пробуя меня на вкус, — желанная… — протягивает медленно слово, вводя меня в гипнотическое состояние своим голосом. Сама обстановка велит погрузиться в подобный транс. Приглушенный свет, который едва касается черных глаз Кости, но в них я вижу искорку чертовщины. Будто в него вселился бес, и теперь травит зверя, чтобы тот вырвался на свободу и показал, на что способен Дом. Я чувствовала, что Костя сдерживает себя, но броня постепенно слабела, и мой мужчина настолько отдавался порыву страсти, что порой мне становилось страшно. Но этот страх не был никак связан с боязнью, будто он мог причинить мне боль, нет… я боялась, что всё настолько станет молниеносным, что нам всегда будет мало этого предела…
Наконец, доведя меня до точки кипения, мужчина спустился с кровати, вытирая свой рот тыльной стороной руки. Коварство на его лице отображалось в довольной ухмылке и в глазах, искрящих, будто два провода под напряжением намеренно соприкасались друг с другом, выплескивая всю свою энергию на свободу. Я уже изнемогала… Сведя бедра вместе, начала извиваться, пытаясь хоть как-то снять напряжение с клитора. Он пульсировал, ныл и посылал такие же ощущения моей груди. Кожа покрылась испариной, хотя в комнате не сказать, что жарко, а я горела…
— Костя, — взмолилась я, повернув в его сторону голову. — Пожалуйста, — взмолилась, наблюдая за тем, как он снимает с себя одежду. Мужчина отрицательно покачал головой, беря в руки стек.
— Ножки, саба, — вновь отдает приказ, и я нехотя развожу бедра. Дом ласкает внутреннюю часть ног мягким краем стека, посылая свои скрытые предупреждения, что сейчас я явно унесусь в небытие. Один резкий щелчок, и стек жалит мое естество. Я прогнулась в пояснице, сдерживая в себе крик, но не стон. Сила удара совсем мизерная, но напряжение дает о себе знать. Дернув ногами, вновь получаю по клитору, и тут же постанываю.
— Ах… — комната подхватывает мой выкрик и носит эхом по стенам вместе с музыкой. Кажется, я начала уплывать. Дубровский прекратил истязать меня, и снова лег сверху, прикасаясь своей горячей грудью к моей, трется… Боже, мои соски… мне хочется выть от интенсивности ощущений, получаемых таким образом. — Ох, — задыхаюсь, чувствуя его влажный рот на одном из них, как облегчение, но удовольствия пока нет… а потом… Костя снимает первый, и тем временем входит в меня одним резким толчком, даря такие эмоции и ощущения, о существовании которых прежде я ничего не знала. Это было чем-то поистине запредельным. Все смешалось, но я чувствовала только его… только любовь, которой он накрыл меня с головой. Всхлипнув от сильных эмоций, льющихся через край, я обняла его, но мой мужчина решил закончить то, что начал. Вслед пошел второй зажим с таким же резким толчком, посылающим еще больше мурашек по коже. Я уплыла… черт возьми… оргазм сокрушил меня, и я взорвалась, выкрикивая имя Дубровского.
— Костя!
Затем мой Дом последовал за мной, изливаясь до последней капли. Его член пульсировал во мне, желая продолжения.
— Я люблю тебя, — выдыхает любимый, все еще нависающий надо мной. Он уперся локтями возле моей головы, чтобы не надавить торсом на животик. Обворожительно глядит в глаза, и я утопаю в них. Целую Костю, притягивая к себе, вдыхая его аромат кожи, смешанного с запахом нашего секса. Сейчас, как никогда я освободилась от призраков последних событий. И кроме Дубровского мне больше никто не был нужен.
— И я тебя. Всегда. — Наконец, я почувствовала себя полностью защищенной в сильных и крепких объятиях своего мужа.
Конец
